Марианна Сорвина - 100 великих тайн дипломатии

Когда мы говорим о роли женщин не только в истории, но и в международной дипломатии, невозможно не вспомнить самую яркую российскую императрицу, сумевшую приумножить те европейские контакты, которые зародились со времен Петра I. Екатерина II еще в роли русской княгини собиралась «соединить Черное море с Каспийским и оба – с Северным», а став императрицей, стремилась «направить торговлю Китая и Восточной Индии через Татарию». Екатерине зачастую придают черты придворной помпезности и гламура, забывая, что именно ей принадлежат слова:

«Вся политика сводится к трем словам: обстоятельства, расчеты и конъюнктуры».

Вслед за дедушкой своего мужа Петром I она продолжала осваивать Балтику, воссоединила земли, населенные белорусами и украинцами, открыла выход к Черному морю.

Подобно Петру I, Екатерина любила поселять в России переселенцев из Южной Европы, спасавшихся от османского ига. Им жаловали титулы, давали работу, причем зачастую – при дворе. В годы правления Екатерины в России было много образованных иностранцев, но не голландцев или немцев, как при Петре, а сербов, болгар, румын, португальцев. В те годы европейцы, особенно из стран, занятых османами, стремились в Россию. Но не лучше ощущала себя и Португалия, превратившаяся в британскую винодельческую провинцию. Войны с Испанией и давление Англии истощили Португалию, а страшное землетрясение 1755 года полностью разрушило Лиссабон. Неудивительно, что некоторые родовитые португальцы стремились в Россию.

Любимым камердинером Петра III был португалец Яков Бенедикт Бастидон. Сам он, правда, писал в биографии: « Француской нации. Из Полши в Россию приехал в 1745-м году декабря 20-го числа и принят в дом Его Сиятелства малороссийскаго гетмана графа Кирилы Григорьевича Разумовского камердинером ». Жена Бастидона стала кормилицей Павла I, а дочь Катерина вышла замуж за поэта Г.Р. Державина.

Переписка Екатерины Великой с господином Вольтером. Издание 1803 г.

Французские мыслители охотно переписывались с образованной императрицей. Адресатами Екатерины были философ Вольтер, ученый-энциклопедист Жан Лерон Даламбер, драматург и философ Дени Дидро.

В 1773 году по приглашению Екатерины II в Петербург приехал Дени Дидро. Императрица встретила мыслителя ласково, беседовала с ним много часов, но с иронией выслушивала его предложения избавиться от дворцовой роскоши и вложить освободившиеся средства в народное обучение. Екатерина пожаловала Дидро крупную сумму денег на пополнение его библиотеки, также она выплачивала Дидро жалованье в размере 1000 ливров в год за заведование библиотекой.

Этот успех Дидро впоследствии не давал покоя другому просветителю – Даламберу. В своей переписке он не раз намекал Екатерине II, что Энциклопедия нуждается в средствах. В ответ на это Екатерина в середине 1760-х годов пригласила его в Россию на должность воспитателя наследника престола. Однако Даламбер не принял приглашения, поскольку не любил перемены мест и больше увлекался составлением Энциклопедии. Он писал Вольтеру в ироническом ключе: « Знаете ли вы, что мне предложили, хотя я и не имею чести быть иезуитом, воспитание великого князя в России. Но я очень подвержен геморроидальным коликам, а они слишком опасны в этой стране ».

Едва ли императрица относилась к этой идее серьезно: получив от Даламбера отказ, она не стремилась найти сыну другого воспитателя. Однако начало было положено, и в парижских литературных кругах распустили слухи, что Екатерина хочет обратиться с таким же предложением к Дидро, Мармонтелю или Сорену.

Несмотря на отказ Даламбера стать придворным воспитателем и перенести Энциклопедию в Россию, Екатерина достигла своей цели: Французская академия занесла в свои протоколы предложение, сделанное ее члену, Вольтер восторженно поздравил друга, а французские газеты разнесли по всему миру известие о просвещенной императрице и ее деятельности. С одной стороны, это способствовало ее личной популярности. С другой – это был яркий пример «мягкой силы» дипломатии, то есть строительства мостов между разными культурами мирным способом.

Вольтер поддерживал переписку с Екатериной в основном потому, что это льстило его самолюбию. Но был в этом и расчет: за статьи по заказу русского правительства он получал деньги.