Юрий Мордашов - Возможна ли технологическая революция в России?

Миф: демократия – власть народа! Большинство стран мира декларируют демократическую форму правления, среди них западные развитые и восточные развивающие страны, теократические и тоталитарные. Так, в Пакистане, в процессе голосования граждане вместо росписи ставят отпечаток пальца. В науке существуют многочисленные модели демократии: демократия классического либерализма, коллективистская демократия, элитарная демократия, плюралистическая демократия, социалистическая демократия и др.

Распространено в политике и отрицание демократии. Негативистский подход рассматривает демократию как оклохратию – власть черни и толпы, людей с низменными наклонностями, попирающими все общественные устои (Платон, Аристотель).

Как считает О.А. Омельченко [Омельченко, с.457], тоталитарное государство – это организация, в несколько деформированном виде, но созданная интересам народной массы.

49. Омельченко О.А. Всемирная история государства и права: учебник. В 2 т. Т 2. Москва: Эксмо, 2007. С. 457.

Великая Французская революция впервые обозначила две концепции демократии: власть собственников и власть народа. Народ – в обычном понимании – это все население, все жители того или иного государства, страны; в историческом материализме эта часть населения, которая в данный исторический период заинтересована в поступательном развитии общества, играет решающую роль в установлении нового, прогрессивного строя. До возникновения антагонистических классов к народу относилось все население данной страны, территории. В рабовладельческом, феодальном и капиталистическом обществах народ – прежде всего трудящиеся массы, создатели материальных благ.

Как можно объяснить многовековому сохранению ложных представлений о демократии, роли народных масс в истории, в современной науке? Только преобладанием иррациональности в культуре человека, полным отсутствием критики в науке, существованием мифа о преемственности в гуманитарных науках! Кроме того, учёные явно противоречат сами себе. С одной стороны, они заявляют, что демократия власть народа, с другой, что творцом тоталитаризма являются народные массы. Как можно утверждать, что народная культура способствует прогрессу? – Народная культура, включающая традиции и обычаи, которые отрицают право и мораль, являются консервативными и враждебными прогрессу. В ней отсутствует главный аспект – социализация. Народная культура – культура рабов. Фридрих Ницше считал, что мораль рабов претендует на абсолютность, последнюю истину, проповедует добро и справедливость. Но в то же время рабская мораль стадная, ее сущность выражается в лицемерии. Нравственный идеализм опасен, поскольку приверженность к идеалу чревата ненавистью к реальной жизни, в которой добро и зло шагают рядом, либо нигилизмом к самой морали, либо отрицанием всякой морали.

С. Хоффман [Цит. По: Иногучи, с.133] как-то задал риторический вопрос: являются ли

международные исследования американской социальной наукой? Обычно на него отвечают следующим образом: «Да, по крайней мере – последние пятьдесят лет». Аналогичный вопрос напрашивается и в отношении политической науки. Доминируют ли американцы в этой отрасли знания? И ответ на него будет тем же: «Да, по крайней мере – последние пятьдесят лет». С точки зрения количества, разнообразия, а, по мнению некоторых исследователей – и качества работ, американские учёные, безусловно, определяли и определяют состояние политической науки во всём мире.

4. Цит. по: Иногучи Т. Политическая наука в трёх демократиях: «Нелояльной» (Япония), демократии «Третьей волны» (Южная Корея) и «зарождающейся» (Китай)// Полис. Политические исследования. 2004. №5. С.131.

По мнению Э.Я. Баталова [Баталов, с.9], на протяжении нескольких последних десятилетий после окончания Второй мировой войны Соёдиненные Штаты являли собой одну из главных точек роста мировой политической мысли и центр развития мировой политической науки.

3.Баталов Э.Я. Американская политическая мысль ХХ века. Москва: Прогресс-Традиция, 2014.

Т. Иногучи [Иногучи, C.131-133,138], проводя исследования демократии в Японии, Южной Корее и Китая, отметил влияние американской политической науки на развитие политической науки этих трёх стран. Во-первых, он характеризовал демократию в Японии как «нелояльную». По его мнению, «к категории «нелояльных» принято относить давно укоренившиеся и устоявшие демократии, для которых характерно недоверие граждан к политикам и индифферентное отношение к политике как таковой. Эти черты присущи и американской демократии. Уважение к политическим институтам упало в США до предельно низкой отметки», аналогично в Японии «доверие к политическим партиям, парламенту, государственным чиновникам, политическим лидерам и правительству находится там, на очень низком уровне». Во-вторых, Т.Иногучи относит Южную Корею к демократиям «третьей волны», поскольку «демократизация Кореи пришлась на то время, когда аналогичные процессы охватили Южную Европу, Латинскую Америку, Южную и Юго-Восточную Азию. В режимах подобного типа делается акцент на процедурных и электоральных аспектах демократии. Такие режимы носят манипулятивный характер и не опираются на сколько-нибудь устойчивые демократические убеждения граждан. Конечно, демократию принято определять не по процедурным, а по содержательным критериям – как власть народа, от народа и для народа. Однако в случае «третьей волны» под демократией подразумевается лишь избрание руководства страны в ходе свободных, честных и конкурентных выборов, зачастую проводящихся под наблюдением ООН. В-третьих, Т.Иногучи определил демократию в Китае как зарождающуюся. «Зарождающиеся демократии можно иначе назвать полудемократиями или демократиями, находящимися в процессе становления. Хотя по своей природе подобные режимы, безусловно, остаются авторитарными, им присущи и некоторые черты, которые со временем могут способствовать появлению демократических форм. Речь идёт, в частности, обо всё большей открытости номенклатуры, о проведении демократических выборов на уровне деревень, об усилении прозрачности и подотчётности власти. Так, доктрина «трёх представительств партии» Цзянь Цземина нацелена на расширение состава коммунистической партии за счёт включения в неё предпринимателей, специалистов в области фундаментальных и прикладных наук и просто граждан, лояльно относящихся к этой организации». В заключении, Т.Иногучи подчеркнул, что «все три страны, вне зависимости от специфики сложившегося в каждой из них политического режима, движутся по пути демократического строительства, проложенному американской демократией. Аналогичным образом можно говорить о том, что на их политическую науку, так или иначе, повлияла американская политология. Однако это отнюдь не означает, что последняя заняла там доминирующее место. Восточноазиатские исследователи обращаются к концептам и методологиям, разработанным в США, дабы найти ответы на вопросы, которые ставит перед ними эмпирическая реальность их стран. В случае Японии это вопрос: почему политические лидеры и институты пользуются столь слабым уважением граждан? В случае Кореи: почему после 15 лет демократического транзита в обществе так сильны антиамериканские настроения? В случае Китая: почему народ не доверяет чиновникам, почему политическая система страны остаётся закрытой и неподотчётной? Эти и подобные им ключевые вопросы задают направление развития политической науки соответствующих стран. В настоящее время правительства большинства стран мира декларируют себя демократическими, в противном случае они становятся изгоями в глазах остального мира и могут быть подвергнуты военной интервенции со стороны США».