Smart Reading: Ключевые идеи книги: Соблазняющий разум. Как выбор сексуального партнера повлиял на эволюцию человеческой природы. Джеффри Миллер

Особи с наиболее развитыми декоративными элементами имеют значительное репродуктивное преимущество, так что скорость развития передаваемого признака растет по экспоненте.

Фишеровское убегание очень чувствительно к начальным условиям и случайностям. С ходом времени и ростом по экспоненте такие случайности только нарастают. Поэтому все 300 видов приматов различаются по форме и окраске лицевого волосяного покрова – дело не в приспособленности к разным средам, а в действии полового отбора. Если движущей силой нашей эволюции был такой процесс, то нет смысла спрашивать, почему мы приобрели творческий интеллект, а шимпанзе – нет. Можно лишь спросить, каковы адаптивные функции творческого интеллекта. Мы должны смириться с тем, что развитие нашего вида (и других тоже) было непредсказуемо.

Когда животные с половым размножением приобрели способность выбирать партнеров, было вполне предсказуемо, что каждый вид обзаведется каким-нибудь затратным ритуалом ухаживания, ярким оперением. Но невозможно было представить, что такое брачное поведение достигнет наивысшего уровня сложности именно через 535 млн лет после Кембрийского взрыва[2] Кембрийский взрыв – лавинообразное увеличение многообразия многоклеточных животных.и именно у прямоходящих обезьян.

Возможно, по подобному сценарию могли развиться и дельфины. Но, вероятно, в любом случае сила полового отбора рано или поздно обнаружила бы, что развитый ум может служить и брачным украшением, и индикатором приспособленности. Ну а потом оказалось бы, что это преимущество можно использовать в самых разных целях: сочинять истории, снимать фильмы, запускать особей своего вида в космос.

При этом фишеровское убегание неспособно в полной мере объяснить происхождение человеческого разума по двум причинам:

1. Классическое убегание – процесс стремительный и неуклонный, и если наш мозг развивался в соответствии с этим процессом, он должен был утроиться в весе не за два миллиона лет, как это произошло, а за 20 тысяч лет. Видимо, размер мозга увеличивался иначе – рывками.

2. Убегание по любому признаку, на который действует половой отбор, должно порождать яркие межполовые отличия. Хвосты павлинов куда ярче, чем хвосты пав. По этой логике мужчины должны быть в разы умнее и креативнее женщин. Но это не так.

Сходство разума женщин и мужчин поддерживают иные факторы.

▶ Генетическая корреляция между полами.Гены у самцов и самок любого вида почти одинаковые; так, у мужчин и женщин 22 пары хромосом общие, только в 23-й паре есть различие: у мужчин эта пара состоит из хромосом XY, у женщин – из хромосом XX.

▶ Перекрывание ментальных механизмов ухаживания.Глаз павы имеет мало общего с хвостом павлина, так что в ходе убегания гены признака, на который действует половой отбор (хвост), могут приобрести корреляцию с генами, которые влияют на выбор партнера (глаз), – но не больше. Иначе с человеческим интеллектом: чтобы оценить чужое чувство юмора, нужно иметь свое; чтобы судить об интеллекте другого человека, нужно и самому иметь развитый интеллект. Чем психологически тоньше брачная демонстрация, тем сильнее перекрываются психологические схемы, ответственные за взаимное восприятие. В результате многие умственные способности становятся общими для обоих полов.

▶ Взаимный выбор партнеров.Брачные игры людей сложнее теории классического убегания, по которой самцы ухаживают, а самки выбирают. Мужчины и женщины равно избирательны в своем выборе партнера. Именно разборчивость стала движущей силой полового отбора, благоприятствовала одинаковому развитию способностей к ухаживанию у разных полов.