Array Коллектив авторов - Полвека в Туркестане. В.П. Наливкин - биография, документы, труды

Ввиду того, что в данном случае Ф.М. Керенский действовал не как Главный инспектор училищ, а как совершенно частное лицо, как случайный сотрудник журнала, вышеупомянутый поступок его должен считаться плагиатом, деянием, предусмотренным законом».

Г. Керенский по этому пункту жалобы пишет, что означенные четыре отчета за учебные годы, т. е. те из двух, из числа которых он составил напечатанную в журнале Министерства народного просвещения статью, не были представлены в министерство, «так как представление их никакими инструкциями не требуется». Между тем на основании циркулярного предложения г. министра народного просвещения от 12 сентября 1884 г. представление этих отчетов вместе с заключением окружного начальства обязательно, и г. Керенский, руководствуясь этим циркуляром, отчеты двух других инспекторов училищ представлял ежегодно. Что касается неисполнения мероприятий, предлагавшихся г. Наливкиным в своих отчетах, то это подтверждает и сам г. Керенский, ибо говорит, что «мероприятия проводились в исполнение по особым каждый раз и по каждому делу рапортам инспектора».

По поводу обвинения г. Наливкиным г. Керенского в плагиате последний пишет следующие: «Вследствие состоявшегося 2 ноября 1890 г. распоряжения коллежским советником Наливкиным были представлены в Управление учебными заведениями “Сведения о состоянии туземных медресе Сырдарьинской области в 1890–1891 гг. и Ферганской – в 1891–1892 г.” Располагая главным образом этими сведениями и ознакомясь сверх того с делом о предполагавшемся в 1871 г. преобразовании одного из ташкентских медресе в училище для обучения туземцев по-русски, а также имея несколько заметок, сделанных мною при личном осмотре медресе в Самарканде, Ташкенте, Туркестане, Хиве и Бухаре, я счел нужным напечатать вышеуказанную статью в журнале Министерства народного просвещения (ноябрь 1892 г.), в отделе “Современная летопись”, где обыкновенно печатаются извлечения из отчетов и другие сведения о состоянии учебных заведений. Сообщением в печати сведения о туркестанских медресе я, по долгу службы, желал содействовать уяснению вопроса о введении в них уроков русского языка. При этом в самом начале статьи мною заявлено, что сведения о медресе заимствованы, одни, наиболее подробные, – из официальных данных, другие – из частных сообщений, проверенных личным наблюдением.

Под официальными данными разумелись прежде всего “сведения” о медресе, представленные 3-м инспектором в Управление учебными заведениями. Указывать на то, какими именно официальными сведениями я пользовался или называть лицо, представившее их по служебной своей обязанности, я считаю излишним. Названной статьею предполагалось познакомить с туземной школой лиц, близко стоящих к учебному делу и к делу обучения туземцев, в частности. С этою целью мною лично представлены были Вашему Высокопревосходительству экземпляр означенной статьи, в коем указывалось на предполагаемое введение в медресе русского языка. Указанная статья имела до некоторой степени официальное значение. Поэтому исправляющий должность военного губернатора Сырдарьинской области статский советник Хомутов [166] Хомутов Петр Иванович – помощник военного губернатора Сырдарьинской области с 1890 г. прямо указывает на нее в своем отзыве от 6 июля 1893 г. № 6883 по вопросу об открытии русских классов при медресе . Несмотря на это 3-й инспектор народных училищ Наливкин, вознегодовав на меня за указанную статью, спустя почти три года по напечатании ее называет мой поступок плагиатом, деянием, предусмотренным законом. Такое название по меньшей мере неверно. Ибо плагиат есть присвоение чужой собственности в области литературы и искусств, когда писатель или художник выдает чужое произведение за свое.

Между официальными данными, представленными 3-м инспектором в Управление учебными заведениями, и произведениями литературы и искусств, а также между писателем или художником и в данном случае мною как должностным лицом, печатающим статью об учебных заведениях, общего ничего нет. Нет поэтому ни малейшего основания называть недостойным именем поступок, заключающийся в заявленном мною в самом начале статьи заимствовании для нее потребных сведений из официальных данных о состоянии училищ».

По поводу этого объяснения г. Керенского следует прежде всего заметить, что он не отрицает указания г. Наливкиным на то обстоятельство, что ему принадлежит лишь 72 строки из своей статьи, напечатанной в журнале, и что все остальное, по объяснению г. Наливкина, «состоит частью из дословных, а частью из перефразированных выдержек, заимствованных из трех первых отчетов» г. Наливкина. Что касается объяснения г. Керенского относительно осмотра медресе в Самарканде, Ташкенте, Туркестане, Хиве и Бухаре, то по сему предмету г. Наливкин в рапорте от 5 июля 1895 г. за № 871 доносит, что Ф.М. Керенский не имеет права утверждать это, ибо до появления статьи «Медресе Туркестанского края», он, как это ему достоверно известно, «имел случай лишь мельком видеть одно медресе в Хиве и одно или два – в Бухаре. После появления упомянутой статьи он посетил три больших медресе в Самарканде (всех медресе там 26) и еще позже, осенью 1893 г., одно или два медресе в Коканде (всех медресе там 36) в сопровождении заведующего Кокандской русско-туземной школой Васильева [167] Биографическую информацию уточнить не удалось. Возможно, имеется в виду А.В. Васильев – сторонник наглядно-переводного метода преподавания русского языка в русско-туземных школах. Он придерживался мнения, что при обучении русскому языку необходимо опираться на родной язык. . Что касается медресе, находящихся в Ташкенте, то ни в одном из них Ф.М. Керенский ни в качестве Главного инспектора училищ, ни в качестве исследователя быта в учебное время до сих пор не был».