Array Коллектив авторов - Сети города. Люди. Технологии. Власти

Тема горизонтальных коммуникаций присутствует в нашей книге, но она не исчерпывает ее содержания. Ведь мы говорим как о цифровой изобретательности городских активистов, хакеров и «аутсайдеров», которая является объектом изучения для цифровых антропологов, так и о техноцентризме официальных программ «умного города»; как о локальных соседских цифровых ресурсах, построенных на добровольном краудсорсинге, так и о коммуникационных системах, охватывающих самые разные аспекты жизни всего мегаполиса; как о резком увеличении скорости и масштабов низовых инициатив и о мгновенном создании сетей поддержки и солидарности, так и о «прозрачности» насыщенного датчиками и камерами города и связанными с ней возможностями цифровой слежки за горожанами.

Именно поэтому мы выбрали в качестве ключевого значения, объединяющего все разделы нашей книги, слово «сеть». «Сеть» соединяет в себе целый ряд метафор, в противоречивости которых проявляется многообразие тем и исследовательских ракурсов, полемично соединенных в нашей книге.

С одной стороны, в сетях можно запутаться, сеть – это ловушка, ее можно набросить на город, чтобы подчинить его своей власти. С другой стороны, в социологии и урбанистике сеть достаточно давно стала символом горизонтальных связей, сеть растет, как живой организм, под влиянием коммуникаций горожан, за нее можно «ухватиться» в поисках поддержки, с помощью нее можно найти ответы на самые разные вопросы.

Слова «сеть» и «сетевой» являются ключевыми в названиях книг и статей урбанистов, социологов и антропологов, которые изучают сложные взаимоотношения между городом, людьми и технологиями. Так, упоминавшаяся ранее и ставшая классической книга Ли Рейни и Барри Веллмана, которая посвящена породившей «сетевой индивидуализм» «тройной революции» социальных сетей, интернета и мобильных технологий, называется «Связанные сетью. Новая социальная операционная система» («Networked. The New Social Operating System», 2012) [7] Rainie H., Wellman B. Networked: the new social operating system. MIT Press, 2014. . Книга Эрика Гордона и Адрианы де Соузы-э-Сильвы, написанная в том же 2012 году, озаглавлена «Сетевая локальность: почему место имеет значение в сетевом мире» («Net Locality: Why location matters in a networked world» [8] Gordon E., de Souza e Silva A. Net locality: why location matters in a networked world. Wiley-Blackwell, 2011. ). И наконец, вышедшая в 2016 году книга одного из первых медиаурбанистов Скотта Маккуайра «Геомедиа. Сетевые города и будущее общественного пространства» [9] Маккуайр С. Геомедиа. Сетевые города и будущее общественного пространства. М.: Strelka Press, 2018. («Geomedia: Networked cities and the future of public space» [10] McQuire S. Geomedia: networked cities and the future of public space. Polity, 2016. ), как явствует из названия, закрепляет статус понятия «сетевой город» в академическом языке.

В то же время, помимо антропологических и социологических исследований, понятие «сети» используется и для обозначения нового типа технологического оснащения городов и потоков данных, которые обеспечивают умному городу защищенность и эластичность. Например, один из теоретиков умного города и авторов нашей книги, британский географ и урбанист Роб Китчин, для обозначения ключевой характеристики умного города использует выражение «сетевой урбанизм» (networked urbanism) [11] См. главу Роба Китчина «Сетевой урбанизм, основанный на данных» в Разделе 1 этой монографии. .

До сих пор, обсуждая основные понятия нашей книги, мы в большей степени говорили о прилагательных, выбирая между «цифровым», «умным», «гибридным», «мобильным» и «сетевым». Но насколько непротиворечиво использование в этих понятиях существительного «город»? Цифровой мир сегодня по умолчанию считается городским. В этом нас убеждают десятки ежегодно выходящих книг и сотни статей, которые так или иначе обращаются к теме умного, цифрового, сетевого города. Вместе с тем известные топонимы, такие как Силиконовая долина, или названия, например «серверная ферма», заставляют сомневаться в исключительно городской географии цифрового мира. Технологическое оборудование, кабели и спутники, обеспечивающие существование глобальных и локальных цифровых сетей, также не принадлежат городскому пространству.

Хрупкость связки «город – цифровые технологии» особенно остро ощущается, если вспомнить, что в 1980–1990‐х годах, на ранних этапах развития цифровых технологий, они считались основанием не урбанизации, а дезурбанизации. Например, «электронный коттедж» [12] Тоффлер Э. Третья волна. М.: АСТ, 1999. , о котором Элвин Тоффлер писал еще в 1980 году, мыслился как символ новой прекрасной жизни за пределами больших городов, вдали от свойственной им суеты, разобщенности и одиночества. Технологически оснащенный и подключенный к качественной связи, электронный коттедж виделся «центром нового общества». В этом обществе перемещаются не люди, получившие возможность работать из дома, а результаты их труда. Оседлая жизнь за пределами городов, с которой ассоциировалась новая электронная эра, должна была возродить продолжительные, и от этого особенно крепкие, контакты между людьми. По мнению Тоффлера, длительная жизнь на одном месте гарантировала включенность человека в жизнь локальных сообществ, будь то волонтерские организации, церковные приходы или клубы по интересам, а значит, и возрождение общественной жизни в целом.