Дэниел Хедрик - Власть над народами. Технологии, природа и западный империализм с 1400 года до наших дней

Дау оснащались треугольными латинскими парусами. Эти паруса, поддерживаемые с помощью крепящегося к мачте длинного гика и наклоненного вперед реека, могли подстраиваться под различные ветра и позволяли судну держаться гораздо круче к ветру, чем это могли делать корабли с прямыми парусами. Из-за того, что гик был длиннее мачты, при смене галса (направления движения судна относительно ветра) его приходилось снимать. Соответственно, оверштаг, или поворот судна с выставлением в один момент носа, был сложным и опасным маневром [21] I. C. Campbell, “The Lateen Sail in World History”, Journal of World History 6 (Spring 1995), p.1-24; Alan McGowan, The Ship, vol. 3: Tiller and Whipstaff: The Development of the Sailing Ship, 1400-1700 (London: National Maritime Museum, 1981), p. 9; Parry, Discovery , p. 17-20. . Однако в таком маневре необходимости и не было, поскольку индийские, персидские и арабские мореходы с древнейших времен были прекрасно знакомы с сезонными режимами ветров и терпеливо ждали смены направления ветра [22] William D.Phillips, “Maritime Exploration in the Middle Ages”, in Daniel Finamore, ed., Maritime History as World History (Salem, Mass.: Peabody Essex Museum, 2004), p. 51. . Подобно полинезийцам, они ориентировались по звездам; как сказано в Коране, «Он – тот, который устроил для вас звезды, чтобы вы находили по ним путь во мраке суши и моря. Мы распределили знамения для людей, которые знают!» (Коран 6:97) [23] E. G. R. Taylor, The Haven Finding Art: A History of Navigation from Odys seus to Captain Cook (London: Hollis and Carter, 1956), p. 126. . Несмотря на свое удобство для передвижения в водах к северу от экватора, дау плохо подходили для плавания к югу от архипелага Занзибар, расположенного у восточного берега Африки, где ветра отличались большей силой и непредсказуемостью, по сравнению с регионом муссонов, и где Полярная звезда более не была видна над горизонтом. Плавание же дальше Мозамбика (на 15 градусов южнее) и вовсе было опасным, да и бессмысленным с точки зрения торговли.

В начале XIII в. мореплаватели взяли на вооружение магнитный компас [24] Amir D. Aczel, The Riddle of the Compass: The Invention That Changed the World (New York: Harcourt, 2001); Philip de Souza, Seafaring and Civilization: Maritime Perspectives on World History (London: Profile Books, 2001), p. 34; J. H. Parry, The Establishment of the European Hegemony, 1415-1715: Trade and Exploration in the Age of the Renaissance (New York: Harper and Row, 1961), p. 17; Moreland, “Ships”, p. 178; Chaudhuri, Trade and Civilization, p. 127. . Кроме того, они также использовали прибор, известный под названием «камаль»: дощечка, к центру которой была привязана бечевка. Производящему наблюдения необходимо было держать дощечку таким образом, чтобы один ее край совпал с горизонтом, а другой – с Полярной звездой. При этом свободный конец бечевы наблюдатель удерживал зубами. Определив расстояние между дощечкой и своим лицом, наблюдатель мог измерить угол положения звезды относительно горизонта и, соответственно, широту, на которой находился корабль [25] Taylor, Haven, p. 123-129. . В деле безопасности судоходства капитанам и лоцманам помогали пособия по навигации. Наиболее известными среди них были древнегреческое сочинение «Перипл Эритрейского моря», датируемое I в. нашей эры, и «Книга польз об основах и правилах морской науки», написанная Ахмадом ибн Маджидом в 1489-90 гг. и использовавшаяся мореплавателями еще и в XIX в [26] G. R. Tibbetts, Arab Navigation in the Indian Ocean before the Coming of the Portuguese (London: Royal Asiatic Society, 1971), p. 1-8; Ахмад ибн Маджид, Книга польз об основах и правилах морской науки: Арабская морская энциклопедия XV в. (Москва: Наука, 1965). .

В эпоху парусных судов маршруты торговых путей в значительной мере определялись ветрами.

Корабли, прибывавшие из Китая и Юго-Восточной Азии, с одной стороны, и из Восточной Африки и Ближнего Востока—с другой, разгружались в портах Южной Индии, брали на борт индийские товары и после смены направления муссонов устремлялись в обратный путь. Купцы, перевозившие перец и пряности между Юго-Восточной Азией и Ближним Востоком, не ставили корабли на прикол в ожидании смены ветра, а предпочитали держать товар на складах. Поскольку партии товара перевозились поэтапно различными судами, порты малабарского побережья (региона в юго-западной части полуострова Индостан), прежде всего – Каликут, превратились в крупные торговые центры Индийского океана.

Схожая ситуация наблюдалась и в контактах между Китаем и Индией. С начала XV в. главным торговым портом малайского побережья была Малакка, где китайские джонки обменивались грузами с индийскими или арабскими дау. У входа в Персидский залив та же функция была отведена Ормузу. Ормуз, Каликут, Малакка и ряд менее значимых портов составляли узловые центры огромной торговой сети Индийского океана. Начиная с VIII в. торговля была сосредоточена главным образом в руках мусульман, поскольку большинство индусов плавать по океану опасались. Именно благодаря мирной торговле и влиянию купцов ислам и распространялся в прибрежных территориях Индийского океана [27] C. R. Boxer, The Portuguese Seaborne Empire, 1415-1825 (New York: Knopf, 1969), p. 45-46; Moreland, “Ships”, p. 64, 174. . Сухопутные военные кампании были в данном регионе делом обычным, в то время как военные корабли и морские баталии в период до 1497 г. были для Индийского океана достаточно редким явлением, хотя в малайских водах процветало пиратство.