Александр Дугин - Тайны архивов - вырванные страницы

10.1.39 г.

15 час.

Машинописная вставка: «Дополнительно напечатано два экз. 8.11.1956 г.» ак

Рассылка (рукописная): Берия, Щербакову, Журавлеву, Жданову, III часть, Вышинскому, Щербакову 31.1.39, Голякову 14.2.39. (Верховный суд СССР), Кабанову 14.2.39. (Пензенский обком), Рубичеву (Председателю Верхсуда РСФСР 15.2.39., Абакумову 12.7.47 [25] В известных нам публикациях текста телеграммы фамилия Абакумова отсутствует. .

От широко известных публикаций этого документа текст подлинника отличается только одним словом – фамилией АБАКУМОВА (в конце рассылки). Именно эта особенность будет одной из реперных точек наших размышлений о подлинности рассматриваемой телеграммы.

В историографии сталинизма сложились две противоположные точки зрения по вопросу о репрезентативности данного документа. Однако как сторонники, так и противники подлинности этой телеграммы не проводили источниковедческий анализ подлинника этого источника, который, как уже отмечалось, в настоящее время хранится в РГАНИ.

Прежде чем перейти к изложению результатов нашей работы в РГАСПИ (Российский государственный архив социально-политической истории), Архиве Президента РФ, Центральном архиве ФСБ России, ГА РФ и РГАНИ, необходимо отметить, что цель данной публикации состоит не в отстаивании тех или иных политических оценок сталинского периода нашей истории. Думается, к сожалению, что упорно навязываемое деление общества на так называемых «сталинистов» и «антисталинистов» (в том числе и в научной среде) ведет лишь к его расколу и не способствует объединению российских граждан перед лицом внешних и внутренних вызовов, а лишь затрудняет приближение к исторической правде. Наша задача заключается в непредвзятой, объективной оценке сталинского периода нашего прошлого. Разумеется, это утверждение относится и к изучению локального вопроса о репрезентативности телеграммы от 10 января 1939 года.

Первая часть этой главы будет посвящена рассмотрению источниковедческого анализа сталинской телеграммы, уже проведенного нашими коллегами – Г. Ферром и И. В. Пыха- ловым [26] Ферр Г. Антисталинская подлость. М., 2013; Пыхалов И. В. Сталин без лжи. М., 2013. . Вторая часть главы познакомит с результатами наших собственных исследований.

Известный американский историк и философ Гровер Ферр в своей «Антисталинской подлости» предпринял попытку провести источниковедческий анализ всего хрущевского доклада и сделал сенсационный, на первый взгляд, вывод: « Из всех утверждений «закрытого доклада», напрямую «разоблачающих» Сталина или Берию, не оказалось ни одного правдивого (выделено мной. – А. Д.). Точнее: среди всех тех из них, что поддаются проверке, лживыми оказались все до единого» [27] Ферр Г. Указ. соч. С. 6. .

В общей сложности Г. Ферр насчитал в докладе Хрущева 61 (шестьдесят одно) лживое, по его мнению, утверждение о Сталине и Берии!

Почти одновременно аналогичные исследования опубликовал отечественный историк И. В. Пыхалов [28] Пыхалов И. В. Указ. соч. .

О своих сомнениях по поводу достоверности источниковой базы хрущевского доклада ХХ съезду КПСС писали и другие авторы [29] Чигирин И. И. Светлана. Великие Луки, 2013. С. 152–182; Мартиросян А. Б. Сталин и репрессии 1920—1930-х годов. М., 2008. С. 162–164; его же: ХХ съезд. Миф о пытках // avkrash.ru>article-679.h tml .

Прежде чем переходить к рассмотрению особенностей источниковедческого анализа сталинской шифртелеграммы от 10 января 1939 года, проведенной Г. Ферром и И. В. Пыхаловым, напомним уже устоявшиеся принципы работы по определению подлинности того или иного исторического источника. Общепризнанный авторитет в этой области член-корреспондент РАН В. П. Козлов отмечает: «… Цели подлогов, их бытование – наиболее интересные аспекты изучения фальсификаций. С этой точки зрения все остальное является вторичным, вспомогательным. Так, например, определение автора подлога способно углубить представление о его «интересе». Установление приемов и техники изготовления фальсификации является всего лишь условием доказательства подлога и показателем уровня исторического знания фальсификатора (выделено мной. – А. Д.). Датировка подлога позволяет расширить и уточнить его цели и т. п. После же легализации подлога даже его первоначальная цель становится вторичной в сравнении с последующим, часто уже независимым от интересов изготовителя, бытованием. Оно отражает уже некие явления и процессы новых этапов общественного развития, которые то безжалостно разоблачают фальсификации, то начинают их активно востребовать…» [30] Козлов В. П. Обманутая, но торжествующая Клио (Подлоги письменных источников по российской истории в XX веке. М., 2001. С. 126; см. также: Козлов В. П. Тайны фальсификации. Анализ подделок исторических источников XVIII–XIX веков. М., 1996 и др.