Сергей Герасимов - Специальные события как триггеры социокультурных процессов

Сингулярную действительность в терминах посмодернистской философии можно представить как хаосмос, которому присуща своя мультилогика, отличная от аристотелевской логики, и в котором существуют правила конструирования, реконструкции и деконструкции событий. Это самоуправляющийся хаос, «порядок внутри беспорядка» [80] Bodrijjar Zh. Prozrachnost’ zla / The Transparency of Evil. – M.: Dobrosvet. – 2000 (In Russian). .

Согласно А. Бадью [81] Бадью А. Манифест события. – Режим доступа: https://www.machina.su/ edition/5-9Oi4i-O29-7/contents/ (дата обращения о8.10.2020). , понятие «матема» тождественно событию, которое есть путь, ведущий от Г. Кантора к П. Коэну (математики, работавшие над созданием и развитием «теории множеств»). Рациональная мысль о бытии освобождается от верховенства языка. Только при учете существования произвольных множественностей, не ограниченных свойствами языка, мы можем приблизиться к истине. Поэтому не бывает знания истины, существует лишь производство истин. Истина, продуманная математически, является родовой и избегает всякого точного обозначения. Она избыточна по отношению к тому, что производит различение. Поскольку не поддается осмыслению количество соотношений между элементами бесконечного множества и количеством самих элементов. Это соотношение, согласно теореме Кантора, не представляет возможности установить какую-либо меру. Тогда любую истину можно рассматривать как прикрепленное неопределенным образом к событию бесконечное производство, которое невозможно свести к установленным знаниям, поскольку оно определяется деятельностью тех, кто пребывает в пределах этого событию. Таким образом, событие – событие в родовой множественности как бытия-в-истине множественного, т. е. как истины бытия как такового.

«Истинностные процедуры, или процедуры родовые, отличаются от накопления знаний своим событийным происхождением. Пока случается только то, что соответствует правилам некоего положения вещей, возможно, конечно же, познание, правильные высказывания, накопление знаний; невозможна здесь истина. Истина парадоксальна тем, что она одновременно и внове, следовательно, нечто редкостное, исключительное, и, затрагивая само бытие того, истиной чего является, наиболее прочна, наиболее, говоря онтологически, близка к исходному положению вещей» [82] Бадью А. Манифест философии ⁄ Пер. с фр. В.Е. Лапицкого. СПб.: Machina, 2003.184 с. С. 16–17. .

А.Бадью использует событие как понятие развязанное (не имеющее привязки) со временем и пространством в трактовке Бергсона: «Событие не принадлежит к порядку реальности. Мысль здесь ориентируется на отличие события от его текущей имитации, которую можно назвать фактом… Событие есть то, чего недостает фактам, и то, что задает этим фактам истинность» [83] Бадью А. Метаполитика: можно ли мыслить политику? Краткий трактат по метаполитике. М.: Логос, 2005. С. 53–54. .

Событие как источник мифа рассматривает в своих исследованиях К. Леви-Стросс: «Но значение мифа состоит в том, что эти события, имевшие место в определенный момент времени, существуют вне времени…», «времени больше не было, была вспышка вечности» [84] Леви-Стросс К. Структурная антропология ⁄ Пер. с фр. Вяч. Вс. Иванова. Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. – 512 с. С. 217. . Отмечая вневременной характер события, которое может находиться в прошлом, настоящем и будущем, Леви-Стросс описывает возникновение социально-культурных процессов под воздействием связки мифа и события, которые действуют попеременно.

Д. Деррида использует понятие события для сопряжения понятий интенции, речи, сознания и коммуникации. «Отсрочивание, нередуцируемое отсутствие интенции или содействия в перформативном высказывании, наиболее «событийном», – вот что позволяет мне, учитывая предикаты, о которых я только что напомнил, предложить всеобщую графематическую структуру любой «коммуникации». Я не собираюсь извлекать отсюда следствие, что нет никакой специфичности воздействия сознания, воздействия речи (в оппозиции письму в традиционном смысле), что нет никаких воздействий перформатива, присутствия и дискурсивного события (speech act), обыденного языка. Просто эти воздействия не исключают того, что их почленно противопоставляют, допуская их несимметричные отношения как общее пространство их возможности» [85] Jacques Derrida, «Signature, evenement, contexte», in: Marges de la philosophic. Paris: Minuit, 1972. .

Несмотря на то что понятие событие играет роль в онтологии, сопоставимую с понятием вещи, тем не менее событие не всегда приводит к результатам онтологически определенным: бытие одерживает верх над небытием у Хайдеггера или бытие просвечивается через небытие у Бадью. Несмотря на то что (у Нанси) событие всегда неожиданно для наблюдателя, а иногда и катастрофично, человеку свойственно увлекаться, заражаться событиями, чтобы преодолеть состояние «глубинной скуки» [86] Хайдеггер М. Время и бытие. Статьи и выступления. Пер. В.В. Бибихина. М.: Республика, 1993. .