Коллектив авторов - И вместе, и врозь - социология взаимных представлений супругов (по результатам социологических исследований)

Для этого сначала надо установить и вычесть из расчета долю тех, кто полностью реализовал свои репродуктивные установки на 1-2, свою общесемейную потребность в мало- и минидетности, что возможно при совпадении ориентаций супругов на 1-2 детей, согласующихся с фактической малодетностью. Другими словами, – когда потребность семьи в детях полностью удовлетворена имеющимся числом детей (ПВД = ЧД, 1=1, 2=2). Вообще абсолютная согласованность установок (потребности в детях) супругов с фактической детностью на любом уровне и даже на 3=3, 4=4, 5=5 и т. д. не образует никакого потенциала детности.

Однако, если имеется согласованность типа 3+ = 3+ «сколько бог пошлет», т. е. когда конечное число не эксплицируется и тем самым финальная детность не конкретизируется парой, тогда потенциал детности растет, но определение его максимума не имеет смысла – в этом случае достаточно понимания того, что у супругов обоюдное согласие по отказу от ограничения себя каким-либо числом детности. Тем не менее, наблюдающиеся добровольные аборты и при 3-4-х детях, и при 5-7 обусловлены наличием четкой установки на приемлемость тайминга рождений (совершаемые после искусственного аборта ИА рождения последующей очередности подтверждают действенность типа согласованности 3+=3).

В случае однодетности и несходства ориентаций супругов (один хочет 2, другой 1) наблюдается потенциал двудетности и его частичная реализация (а желательна-полная), что и ведет к увеличению коэффициентов рождаемости при материальной поддержке семей (сюда надо добавить несогласованность тех, где один из пары хочет 3 при двухдетности, а другой 2 детей). Непоследовательность ориентаций в паре предполагает также вариант бездетности, когда один из супругов хочет 3+, а другой 1 или 2, также один – 2, другой -1, наконец один-0 другой либо 2 или 3+ (вариант 0=0 добровольной бездетности не наблюдался в нашей выборке).

Подобная нетранзитивность таит некую степень потенциальной детности и ее возможной реализации, что доказывает неприемлемость жесткой трактовки настроений малодетного большинства населения, как якобы категорически неприемлющего трехдетность и большее число детей в семье. Идеология малодетоцентризма заставляет утверждать, что раз люди хотят иметь столько детей «сколько хотят», то якобы и не надо их толкать и побуждать к еще большему, это, дескать, нарушение свободы выбора и воли, это навязывание должного, принуждение к догмам произвольно трактуемого общественного интереса, это вмешательство в приватный мир личности и т. п. Но получается, что в парах есть диссонанс и значит всегда один из супругов хочет больше детей, чем другой. Данные нашего исследования таковы, что из 801 семей с 1-2 детьми лишь 194 пары твердо стоят на почве малодетного образа мыслей, тогда как супруги в 151 семье согласованно ориентируются на троих и более детей. В остальных случаях нет супружеского единодушия и согласия – в 318 семьях несовпадающие установки на 1-2 и 3+детей, в 52 нет согласия между тем, кто хочет 1 и тем, кто 2. Более того, в 86 семьях есть расхождение между склонными к 1-2 и ориентированными на 3+детей.

Таким образом, три четверти малодетных супругов характеризуются различием ориентаций и вовсе не согласованно хотят разное число детей. Налицо разлад, который игнорируется сторонниками малодетности, они считают, что все хотят «мало», перечеркивая намерения тех, кто хочет больше. Семейная солидарность трактуется однобоко в угоду собственной концепции малодетоцентризма. Этот парадигмальный произвол хорошо согласуется с отказом от социолого-демографических исследований пар супругов. Вот пример того, как идеология карежит методологию научного поиска. Более того, тактика демографической поддержки тех, кто внутри малодетной семьи хочет большую детность воспринимается противниками политики стимулирования рождаемости как «навязывание» семьям чуждых им интересов или ориентаций, как грубое «вмешательство» в свободу выбора «семьей» своих действий.

Но здесь явная подмена семейного МЫ отдельным Я, замещение семейной свободы согласовывать установки друг друга выбором одного из супругов. Разброд репродуктивных мнений в брачной диаде – это факт внутрисемейного бытия. И в определенном смысле он характеризует кризисность современной «минисемьи максиразводного» толка. Весь строй жизни в современном социуме сфокусирован на индивиде и на внесемейных притязаниях его. И вопрос в том, сможет ли активизация демографической политики противодействия убыли населения преодолеть этот эгоцентризм посредством фамилизма.