Райнер Цительманн - В защиту капитализма. Развенчание популярных мифов

В своей знаменитой статье о положении рабочего класса в Англии Фридрих Энгельс осудил условия труда при раннем капитализме в самых резких выражениях и нарисовал идиллическую картину домашнего труда до того, как механизированный труд и капитализм пришли, чтобы разрушить эту прекрасную жизнь: «Так рабочие вели растительное и уютное существование, жили честно и спокойно, в мире и почете, и материальное их положение было значительно лучше положения их потомков; им не приходилось переутомляться, они работали ровно столько, сколько им хотелось, и все же зарабатывали, что им было нужно; у них был досуг для здоровой работы в саду или в поле – работы, которая сама уже была для них отдыхом, – и кроме того они имели ещё возможность принимать участие в развлечениях и играх соседей; а все эти игры в кегли, в мяч и т. п. содействовали сохранению здоровья и укреплению тела. Это были большей частью люди сильные, крепкие, своим телосложением мало или даже вовсе не отличавшиеся от окрестных крестьян. Дети росли на здоровом деревенском воздухе, и если им и случалось помогать в работе своим родителям, то это всё же бывало лишь время от времени, и, конечно, о восьми- или двенадцатичасовом рабочем дне не было и речи» [8] Engels, Condition of the Working Class, 16 <���Энгельс. Положение рабочего класса Англии, 245>. .

Энгельс продолжает: «Они были людьми “почтенными” и хорошими отцами семейств, вели нравственную жизнь, поскольку у них отсутствовали и поводы к безнравственной жизни – кабаков и притонов поблизости не было, а трактирщик, у которого они временами утоляли жажду, сам был человек почтенный и большей частью крупный арендатор, торговал хорошим пивом, любил строгий порядок и по вечерам рано закрывал свое заведение. Дети целый день проводили дома с родителями и воспитывались в повиновении к ним и в страхе божием…» Молодые люди, пишет Энгельс, «росли в идиллической простоте и доверии вместе со своими товарищами по играм до самой свадьбы». Единственная негативная нотка звучит, когда Энгельс продолжает: «…но зато в духовном отношении они были мертвы, жили только своими мелкими частными интересами, своим ткацким станком и садиком, и не знали ничего о том мощном движении, которым за пределами их деревень было охвачено всё человечество. Они чувствовали себя хорошо в своей тихой растительной жизни, и, не будь промышленной революции, они никогда не расстались бы с этим образом жизни, правда весьма романтичным и уютным, но все же недостойным человека» [9] Ibid., 16–17 <���Там же, 254–246>. .

Эти и подобные романтизированные описания до неузнаваемости изменили представления многих людей о жизни в докапиталистические времена. Поэтому давайте более объективно взглянем на докапиталистическую эпоху в годы и века до 1820 г.

Бедность ни в коем случае не была вызвана капитализмом; она существовала уже давно и определяла жизнь людей на протяжении тысячелетий. У бедности нет причин, причины есть у процветания. Известный французский историк Фернан Бродель написал одну из самых авторитетных работ по социальной истории XV–XVIII вв. «Цивилизация и капитализм», в которой он пишет, что даже в относительно благополучной Европе постоянно случались депрессии и голод. Урожаи зерновых были настолько низкими, что два неурожая подряд вели к катастрофе [10] Braudel, 73 <���Бродель, 87>. . Во Франции, даже тогда бывшей страной привилегированной, в XVII в. случилось 11 всеобщих голодов, а в XVIII в. – 16. Как отмечает Бродель, эти подсчеты, скорее всего, слишком оптимистичны. Причем все страны Европы находились в одинаковой ситуации. Например, в Германии, где и город, и деревня постоянно страдали от голода, одна голодовка следовала за другой.

Многие считают, что к голоду и нищете привели индустриализация и урбанизация. Но Бродель пишет, что в сельской местности люди порой испытывали еще большие страдания: «Крестьянин, живущий в зависимости от купцов, от городов, от сеньоров, почти не имеет запасов. В случае голода у него не остается иного выхода, как уйти в город, кое-как пристроиться там, нищенствовать на улицах… Городам скоро пришлось обороняться от этих постоянных нашествий, в которых участвовали не одни только нуждающиеся из окрестностей, но которые приводили в движение настоящие армии бедняков, порой приходившие очень издалека» [11] Ibid., 74–75 <���Там же, 88>. .

Если бы условия в городах были в целом хуже, чем в сельской местности, миллионы людей не устремились бы в города. Немецкий историк экономики Вернер Плюмпе пишет: «Пролетариат создали не возникающие профессии и отрасли промышленности; напротив, пролетариат возник исключительно потому, что существовала широко распространенная, в основном сельская неполная занятость… В действительности индустриализация помогла большому количеству людей вырваться из структурной неполной занятости и бедности и выжить в качестве промышленной рабочей силы… Капитализм, если хотите, столкнулся с нищим населением, которому буквально нечего было терять и многое можно было приобрести» [12] Plumpe, Das kalte Herz, 149–150. .