Рут Айлетт - Жизнь с роботами. Что нужно знать каждому беспокоящемуся человеку

Фильмы про роботов в наше время посвящены в основном тому, что технологии, которые мы изобретаем, могут обернуться против нас. Это называется «комплексом Франкенштейна». Как статуя Пигмалиона, монстр обретает собственную жизнь, хотя его и создал человек, правда, в данном случае ученый, а не скульптор. Если статуя Пигмалиона – прекрасная девушка, которая становится скульптору сексуальным партнером, то чудовище Франкенштейна – мужского пола, оно уродливо, и никакого партнера у него нет, отчего оно и ненавидит весь человеческий род. Оно обладает сверхчеловеческой силой, и, хоть является не роботом, а скорее андроидом, его наклонности убийцы и враждебность к создателю стали лейтмотивом для многих историй о роботах. Комплекс Франкенштейна прослеживается и в других произведениях, не касающихся роботов. Вспомним хотя бы компьютер HAL в «Космической Одиссее 2001», один из многих суперкомпьютеров с подобным поведением.

Эта идея так укоренилась в западной культуре, что ее можно счесть универсальной. Однако в Японии ни компьютеры, ни роботов не считают потенциальными монстрами Франкенштейна [25] Краткое освещение этого вопроса вы найдете у Christopher Mims, «Why Japanese Love Robots (and Americans Fear Them),» MIT Technology Review, October 20, 2010, https://www.technologyre-view.com/s/421187/why-japanese-love-robots-and-americans-fear-them. Подробное обсуждение отношения японцев и его возможной связи с синтоизмом появляется в статье Naho Kitano, «Animism, Rinri, Modernization: The Base of Japanese Robotics,» in Proceedings 2007 IEEE International Conference on Robotics and Automation, vol. 7 (ICRA, April 2007), 10–14. . Почему же наша культура рассматривает их так, а другие – нет? Возможно, дело в том, что мы унаследовали греческую концепцию гибриса – высокомерие в попытке превзойти богов. А за гибрисом неумолимо следует немезис , когда боги наносят ответный удар. Более того, бог из Ветхого Завета, как напоминает Библия, мстителен, и считается источником любой жизни. Возможно, мы боимся, что, строя роботов или андроидов, узурпируем его власть. В христианском средневековье ученым приходилось сталкиваться с обвинениями в гордыне. Наша же культура в том, что касается роботов, придает больше значения человеческим страхам.

Если оглянуться назад, можно заметить, что роботы и андроиды в фильмах выглядят довольно стереотипно. У них практически всегда есть пол, хоть они и не размножаются, и поэтому гендерная дифференциация не играет тут особой роли. Человеческие персонажи в этих картинах не ставят их половую принадлежность под сомнение. «Мужские» роботы и андроиды, как Талос, обычно обладают суперсилой; «женские» преувеличенно сексуальны и влюбляют в себя человеческих персонажей-мужчин, как, например, Ава в фильме «Из машины» (2014). «Женщины» часто обладают выраженными вторичными половыми признаками – металлическими бюстами и осиными талиями, – что можно заметить на обложках популярных научно-фантастических книг и журналов.

Неслучайно девушка-робот Т-Х , Терминатрикс из «Терминатора-3», получила имя, напоминающее «Доминатрикс». Любопытным, хоть и единичным, противовесом этим преувеличенно сексуальным «женским» роботам является Л3-37 в «Соло», одном из фильмов цикла «Звездные войны». Этот робот, хоть и женский, выглядит как машина, без всяких гендерных признаков. Есть еще ЕВА из мультфильма «ВАЛЛ-И», хотя она похожа на летающее яйцо, благодаря анимационным приемам в ней безошибочно узнаешь девушку, а по сюжету между ней и ВАЛЛ-И начинается роман.

Хотя у роботов в кино обычно бывает пол, их зачастую показывают лишенными эмоций. Это считается их главной отличительной чертой, особенно в случае с андроидами, которые по виду схожи с человеческими персонажами. В качестве примера можно привести Дату из «Звездного пути». В раннем варианте сериала персонаж без эмоций, Спок, был инопланетянином, а не андроидом или роботом. Это очевидная отсылка к Декарту: человеком нас делает не способность думать, а способность испытывать чувства. Однако в главе 10 мы еще увидим, что для роботов создают специальные модели эмоций в составе их общего интеллектуального поведения.

Роботы и андроиды могут быть стереотипными и в более глубоком смысле. «Р. У. Р.» играет на идее искусственных существ, как мы их называем в наш пост-дарвиновский период, когда нечто может выглядеть как человек, но им не являться. Однако такие различия делались всегда. Исторически «другими» могли стать иностранные захватчики или, обращаясь в далекое прошлое, чужое племя или жители соседней деревни. Стереотипное восприятие других людей иначе всегда присутствовало в человеческом сознании, о чем хорошо известно политикам-популистам. Все мы знаем, как легко спровоцировать население на бунт против иммигрантов, внушив страх, что «они» отберут то, что по праву «наше». Психологи описывают это как внутригрупповое и внегрупповое мышление, и, хотя в некоторых историях мы подразумеваем под «ними» роботов или андроидов, разница лишь в том, что мы сами их сотворили. Говоря о роботах как о «других», мы скорее говорим о том, что означает быть человеком, то есть дискуссия в действительности о нас. И мы можем стать своим самым худшим кошмаром.