Нариман Туребаев - Режиссура для дочки

Итак, доча, начинаем.

Начнем с главного вопроса – что такое кино?

Грубо говоря, и, наверное, это правда – кино – это экран с движущимся, меняющимся изображением в сопровождении звука. В общем-то, движение на экране и составляет главное отличие кино от фотографии, которая чисто технически является предтечей кинематографа.

Но, допустим, если мы включим что-то из твоего плейлиста в Spotify и будем долго смотреть на некую фотографию, что-то из детства, когда мы были невинны и не умели притворяться – превратится ли это фото в кино? Проделай такой эксперимент. Возьми ту фотографию, где тебя застали врасплох, или же ты не заметила, что тебя фотографируют, поставь любимую мелодию (период Билли Айлиш, кажется, у тебя прошел, но можно и из нее что-нибудь). И смотри. Возникнет ли у тебя ощущение кино? Или хотя бы отрывка из фильма? Не берусь утверждать, но думаю, что возникнет. Вот и приехали. Одна единственная фотография тоже может превратиться в кино. Почему? Ты можешь даже не включать музыку – просто вслушивайся во все, что происходит вокруг и продолжай смотреть. И ты удивительным образом увидишь, как твое давнее фото заживет. И это касается не только фотографии – с живописью то же самое. Получается, что любой посетитель музея, застрявший у понравившейся картины и зачарованно смотрящий на нее, в данный момент смотрит свое личное маленькое (а, может, и большое) кино. Разве не так? И не удивительно ли это?

Так что же тогда кино? В чем его суть? В чем его природа? Технически все понятно – 24 (25, 30, 60 и т.д.) статичных фотографий, сменяя друг друга за одну секунду, создают для человеческого глаза иллюзию непрерывной движущейся картинки. И тысячи таких фотографий, просмотренных нами в течение полутора-двух часов, в итоге и составляют для нас фильм. Но в таком описании это больше относится к сферам физики и биологии, чем к самому кинематографу.

Не буду долго мусолить и разжевывать, и скажу так: кино – это все то видимое, что возникает в твоей голове, и что складывается в некую законченную историю. И неважно, как рождается эта визуализированная история – происходит ли это, когда ты читаешь книгу или заметку о происшествии, или вдруг находишь свою старую, забытую игрушку – в эти моменты, когда активизируются твои воображение и память, ты прокручиваешь в своей голове фильм, нисколько не уступающий, а превосходящий по своей силе и воздействию то столетней давности изобретение, называемое нами кино. И выходит, что кино появилось тогда, когда появился первый homo sapiens, который уже имел богатую фантазию, мог сожалеть об утраченном, вспоминать хорошее, умел мечтать. И все это возникало тогда, и возникает сейчас в наших головах в виде живой картинки, отчетливо видимых нами историй, которые мы можем смотреть бесконечное число раз, пока живы. И это я еще не говорил о наших причудливых снах, которые иногда подолгу удерживают нас в своих чертогах, когда мы просыпаемся по утрам.

Бедное, бедное кино… к сожалению, кино в его современном виде никогда не сравнится с нашим воображением, с нашими снами – ведь оно имеет дело со скучной реальностью, поскольку ничего другого ни кинопленка, ни видео фиксировать не умеют. И в чем же тогда его притягательная сила?

Правильно – сила как раз в этом! И это свойство кино – фиксировать реальность в некоем отрезке времени – и есть его счастливое преимущество перед другими видами искусств, и сожалеть здесь ни о чем не стоит.

Немного шаг в сторону: кино в случае экранизации совершает нечто вроде насилия над нашим воображением, когда заменяет наше визуальное представление о том, что прочитали в любимом романе, жесткой картинкой. Да, это во многом так. Но вряд ли это касается современной популярной литературы, о которой, впрочем, ничего плохого сказать не могу. Например, когда-то запоем мной прочитанный «Гарри Поттер», воплотившись на экране, мало отличался от того, что я представлял во время прочтения.

В кино мы можем только немного изменить реалии существующего мира, касается ли это самой изощренной фантастики или же супердокументального сюжета. Компьютерная графика с ее, казалось, безграничными возможностями меркнет в сравнении с причудами нашего воображения, а скрупулезно задокументированная на экране реальная история разбивается, как о скалы, столкнувшись с тем, что наш глаз непрерывно наблюдает вокруг. Плоский экран даже в 3D и Imax все еще остается непреодолимой преградой между фильмом и настоящим миром со всеми его прелестями и уродствами.