Н. Воскресенский - Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Отвечал за переводную работу в таких случаях редактор, назначаемый из вице-президентов или асессоров коллегий по особому указу из Сената, например: «Г[осподину] асессору Кромпейну [399]выбрать из шведских об акциденциях, или доходах, против 25[‐й] (главы. – Н. В. ) Датского уложения I кн[иги] и что сверх той главы в Швеции об акциденциях обыкновение есть». Вследствие такого поручения в конце переводов находим обычно подпись редактора, как в данном случае на листе 471: «Assesor Krompein». Со времени учреждения коллегий главными редакторами переводов иностранных законов были следующие лица из немцев: барон Нирод, вице-президент Камер-коллегии; Юстиц-коллегии – Бреверн [400]; советник Вульф и Кромпейн, назначенный в 1720 году асессором в Юстиц-коллегию вместо умершего Тиля ([см.] указ за подписью обер-секретаря Сената Щукина от 1720 года, 5 августа [401]). Первые трое были назначены в Комиссию для составления нового Уложения в 1720 году [402].

Наряду с государственными коллегиями переводную работу по указаниям Петра I, вскоре же после своего учреждения, начал вести и Святейший синод. Мы уже видели, что из Персидского похода царь писал Синоду о двух исторических книгах, переведенных Саввой Рагузинским и князем Кантемиром, окончательное оформление и печатание которых происходило под руководством Синода [403]. [Как уже говорилось,] в 1723 году, 16 января, Петр приказал архиепископам Феодосию и Феофану, будучи у первого на его новгородском подворье, «собрать римской, люторской и калвинской катехизмы и протчие церковных действ книги и, переведчи на славенский диалект для знания и ведения, напечатать» [404]. В том же, 1723 году в Троицком соборе, будучи на церковной службе, Петр передал тому же архиепископу Феодосию три «экономические» книжки: «Georgica curiosa, oder das adelige Land und Feldleben», изданные в Нюрнберге в 1716 году в трех томах, – для перевода [405]. Над этим обширным сочинением работали архимандрит Чудова монастыря Феофил Кролик и переводчики К. Розенблюд и В. Козловский [406]. В октябре того же, 1723 года по повелению царя было приказано: «Лексикон универсальный исторический», который имеется у некоторых прибывших в Россию иноземных купцов, «купить в Синод для исправления прежнего, с такого же “Лексикона” на славенский диалект учиненного перевода и ради совершенного, что не переведено, докончания» [407].

В Синоде же исправлялся текст переводов Библии, и после дополнительных поправок Петра здесь же она печаталась [408]. В наставление синодальным переводчикам Петром I был собственноручно написан указ о приемах перевода научных книг на русский язык, от 16 сентября 1724 года [409]. Таким образом, Святейший синод при Петре I был одним из центров переводной работы, в котором по указанию царя переводились не только книги, имевшие отношение к вопросам истории церкви и к вероучению. В нем велась также большая переводная работа, направленная к общему просвещению русского народа и к насаждению среди него сведений практических, как, например, по земледельческой культуре.

С большим трудом обеспечив себя до некоторой степени переводчиками юридических и общеобразовательных сочинений, Петр в последние годы своей жизни был озабочен подготовкой кадров для перевода научных сочинений вообще и технических книг в частности. Такие переводы требуют от переводчиков не только знания языка, но и специальных сведений [т. е. владения специальными сведениями] в тех отраслях знания, из области которых делается перевод. Такое совпадение – знание языка и специальных отраслей науки – было тогда довольно редким явлением. Поэтому в набросках Петра, переданных для руководства Сенату, мы находим его план подготовки специальных кадров переводчиков научных сочинений из русских людей или из вполне обруселых иноземцев. «Для переводу книг зело нужны переводчики, а особливо для художественных, – пишет Петр, –

понеже никакой переводчик, не умея того художества, о котором переводит, перевесть не может, того ради заранее сие делать надобно таким образом: которые умеют языки, а художеств не умеют, тех отдать учиться художествам, а которые умеют художества, а языку не умеют, тех послать учиться языкам; и чтоб все – из русских или иноземцы, кои или здесь родились, или зело малы приехали и наш язык, как природной, знают, понеже на свой язык всегда легче переводить, нежели с своего на чужой».

Далее Петр указывает на те отрасли знания, которые нуждались в переводчиках: «Художества же следующие: математическое, хотя до сферических триангелов; механическое; анатомическое; хирургическое; ботаническое; архитектур милитарис, цивилис; гидроика и протчие тому подобные». При этом Петр критически высказывается об иностранной литературе в хорошо знакомой ему и освоенной при нем в России морской области: «Архитектуры навалис нигде книг хороших нет, мочно дома сочинить Ивану Михайловичю (Головину. – Н. В. )» [410].