Коллектив авторов - Автостопом по науке. 70 фактов из истории великих открытий

Огонь, вода и медные трубы Ефима Никонова

Бывают истории удачных изобретений, когда они начинают применяться и скоро становятся неотъемлемой частью нашего мира, как радио Попова и Маркони или телефон Белла. Но за ними почти всегда стоит призрачная вереница менее удачных прототипов, иногда нелепых, иногда забавных, иногда заставляющих улыбнуться наивности конструктора. Историю их полезно изучать хотя бы для того, чтобы видеть, как движется живая человеческая мысль, горячей капелью стучась понемногу в ледяное равнодушие мира, пока оно не начинает поддаваться и трескается. Но встречаются и те скромные, малоизвестные изобретения, чертежи которых исчезли, а создатели погибли, так и не добившись своего. Как, например, случилось с сеялкой Элиакима Спунера или подводной лодкой Ефима Никонова, не изменивших хода технической эволюции, но бывших плодами мысли не менее смелой и яркой, чем те, на долю которых выпало больше везения.

История подводных лодок уходит корнями в древность: по некоторым источникам, строить нечто похожее на водолазный колокол пытался еще Александр Македонский.

Первым успешно функционировавшим под водой судном стало творение голландского физика и механика Корнелиуса Дреббеля, работавшего в Великобритании при дворе Якова I Стюарта. Дреббель был плодовитым изобретателем: помимо нескольких прототипов и построенного в результате из дерева и кожи диковинного судна, в 1620 году несколько раз триумфально погружавшегося в мутные воды Темзы и всплывавшего на поверхность на глазах тысяч пораженных лондонцев, он также сконструировал первый инкубатор для цыплят, ртутный термостат, а по мнению Христиана Гюйгенса, даже первый составной оптический микроскоп. Но все успехи удивительного механизма, способного выдерживать 12 гребцов и трех офицеров (по некоторым данным, там успел поплавать и сам король) и даже поглощать выдыхаемый пассажирами углекислый газ с помощью специальной жидкости, рецепт которой, к сожалению, не сохранился, не впечатлили Адмиралтейство. Изобретение казалось лишь диковинной игрушкой, и поэтому развивать эти проекты не стали.

Идея о военном применении подводных лодок впервые пришла Леонардо да Винчи (если бы Дреббель об этом знал, его проект воодушевил бы англичан гораздо больше). В 1634 году французкий физик и философ Марен Мерсенн даже написал сочинение о том, как должны строиться подводные лодки. Он советовал делать их медными, по форме похожими на рыб (обтекаемыми), освещать изнутри фосфоресценцией (чтобы горение не лишало людей кислорода), а воздух подавать через специальные трубы.

Первым успешно функционировавшим под водой судном стало творение голландского физика и механика Корнелиуса Дреббеля, работавшего в Великобритании при дворе Якова I Стюарта.

К сожалению, всеми этими прекрасными советами и опытом предшественников сын крепостного плотника (и потомок целой столярно-плотнической династии с Валдая, строившей Новый Иерусалим под руководством патриарха Никона) Ефим Никонов не владел: он был неграмотен и необразован. Зато свое ремесло он знал отлично. Никто не знает, как и когда впервые ему пришла мысль построить его «потаенное судно». Первые попытки сделать это самостоятельно он предпринял в 1718 году в подмосковном селе Покровское, на прудах ирригационной системы, выстроенной некогда для боярина Бориса Морозова, наставника царя Алексея Михайловича. В том же году неграмотный плотник обращается к писцам, чтобы те написали челобитную к самому царю о том, что «сделает он к военному случаю на неприятелей угодное судно, которым на море, в тихое время, будет из снаряду разбивать корабли, хотя бы десять, иль двадцать, и для пробы тому судну учинит образец». То ли из-за крючкотворства чиновников, то ли из-за занятости Петра письмо так не было прочитано, но в архивах сохранилось. Но отсутствие ответа не остановило изобретателя-самоучку: год спустя он диктует письмо государю снова, жалуясь на нерадивых «людей чиновних, дьяков и старост» и обещая построить судно, способное плыть «потаенно и подбити под военный корабль под самое дно». На этот раз затея удалась: царь, который незадолго до того занимался проектами по подъему затонувших частей пораженного молнией корабля «Нарва», приказал перевести умельца в Санкт-Петербург, и, когда Никонов лично объяснил ему принцип работы своей конструкции, назначил плотника «потаенных судов мастером» при Адмиралтействе. Он посоветовал для начала, «таясь от чужого глаза», создать действующую модель судна, «не в такую меру, каким бы в море подойтить под корабль, но для показания в реке и испытания», и приказал выдавать ему все необходимые строительные материалы и присылать работников.