Мерлин Шелдрейк - Запутанная жизнь. Как грибы меняют мир, наше сознание и наше будущее

Несмотря на большой потенциал, микоремедиацию не так просто применять на практике. То, что конкретный грибной штамм ведет себя определенным образом в лабораторных условиях, еще не означает, что он будет делать то же самое, когда окажется среди неразберихи загрязненной экосистемы. У грибов существуют свои потребности – такие, как кислород или дополнительные источники питания, – которые обязательно нужно учитывать. Более того, разложение проходит поэтапно, осуществляемое грибами и бактериями, поочередно возобновляющими процесс с того места, где ее закончил предыдущий участник. Наивно предполагать, что обученный в лаборатории грибной штамм сможет эффективно справиться с неразберихой своего нового окружения и восстановить экосистему в одиночку. Трудности, с которыми сталкиваются специалисты по микоремедиации, аналогичны тем, что встают перед виноделами, – если не будет подходящих условий, дрожжевому грибу придется прикладывать огромные усилия, чтобы превратить сахар в бочке виноградного сока в алкоголь. В данном случае, однако, винная бочка – это загрязненная экологическая система, а мы находимся внутри ее.

Маккой был сторонником радикального метода, основанного на массовом эмпиризме. Я относился к этому скептически. Мне пришло в голову, что область микоремедиации нуждается в серьезной институционной поддержке. Классные доморощенные решения – это прекрасно, но ведь нужны, несомненно, крупномасштабные исследования. Как может область развиваться без флагманских проектов, серьезных грантов и внимания со стороны ведомств? Мне было трудно представить, что армия микологов-любителей, неважно насколько увлеченных, могла быть достаточно оснащена или достаточна надежна, чтобы развивать эту область.

Я вскоре понял, что Маккой защищал этот подход не из-за пренебрежения академическими исследованиями, а из-за их недостаточного количества. Этому способствовали многие факторы. Экосистемы сложны, и не существует единого грибного решения для всех мест и условий. Для разработки масштабируемых готовых к применению протоколов для микоремедиации понадобились бы большие инвестиции, что несвойственно сектору ремедиации: в целом восстановлением окружающей среды очень неохотно занимаются компании, вынужденные это делать, чтобы выполнить свои юридические обязательства. Мало кого из них интересуют альтернативные или экспериментальные решения. Более того, существует традиционная индустрия по восстановлению окружающей среды, находящаяся на пике деятельности, которая срывает верхний почвенный слой тоннами, увозит его в другое место и сжигает. Невзирая на высокие издержки и наносимый экологии урон, заменить эту индустрию никто не спешит.

У радикальных микологов нет другого выбора, кроме как взять дело в свои руки. И с начала 2000-х годов, вдохновленные частично проповедями Стемеца, запускаются проекты по проверке и испытанию грибных решений. Одна из старейших организаций CoRenewal изучает способность грибов обезвреживать ядовитые побочные продукты добычи сырой нефти, оставшиеся после 26 лет деятельности корпорации Chevron в Эквадорской Амазонии. Вместе с партнерами из областей загрязнения ученые изучают микробные популяции и штаммы грибов-«нефтефилов», найденные в загрязненных почвах. В этом выражается классическая радикальная микология – местные микологи, узнающие, как установить партнерские отношения с местными грибными штаммами, чтобы решить местные проблемы. Существуют и другие примеры. Добровольная организация в Калифорнии выложила несколько миль труб, набитых соломой, наполненной мицелием вешенки, в надежде, что он очистит токсичные стоки из домов, разрушенных лесными пожарами 2017 года. В 2018 году в датской гавани были установлены боновые заграждения, наполненные мицелием вешенки, чтобы избавиться от топливных пятен на поверхности. Большинство из этих проектов только начаты, другие в процессе уже некоторое время. Ни один из них не доведен пока до завершения.

Начнет ли микоремедиация быстро развиваться? Слишком рано судить об этом. Но ясно, что сейчас, когда мы стоим, не зная, что предпринять, на краю лужи токсичной грязи, созданной нашими стараниями, решения, предлагаемые радикальной микологией на основе способности определенных грибов расщеплять дерево на составляющие, могут предложить какой-то выход. Избранный нами метод добычи энергии из дерева основан на его сжигании. Это тоже радикальное решение. И именно эта энергия – получаемая нами из окаменелых останков древесного бума в каменноугольный период – способствовала тому, что мы оказались в бедственном положении. Возможно ли, чтобы радикальная химия грибов, вызывающих белую гниль двересины – эволюционный ответ на тот же самый древесный бум, – смогла помочь нам выбраться из этой ситуации?