Карен Хорни - Невроз и личностный рост - борьба за самореализацию

Описать это достаточно просто, но распознать трудно, особенно в себе самом. Оно кажется таким реальным, таким определенным, это свойство чрезвычайной важности, отсутствующее у нас и присутствующее у всякого другого. Таким образом, вводятся двойные стандарты по отношению к себе и к другим. Сколько людей слышали, что нельзя сравнивать свою жизнь и счастливые моменты чужой, можно сравнивать разве что в целом одну жизнь с другой. Все признают этот совет вполне благоразумным, но не все могут ему последовать: искаженная картина мира складывается у них не по недосмотру и не вследствие интеллектуального невежества. Это, скорее, эмоциональная слепота, то есть слепота, продиктованная внутренней бессознательной необходимостью.

Последствия такой слепоты – это зависть и безразличие к людям. Зависть носит характер, названный Ницше Lebensneid (зависть к жизни), которая относится не к отдельной части, а к жизни в целом. Она идет об руку с чувством, что ты единственный изгой, твой удел – мучения, одиночество, паника, тоска. Безразличие не обязательно подразумевает полное бессердечие. Оно вытекает из всеобъемлющих требований и затем приобретает собственную функцию: оправдание эгоцентризма личности. Почему другие, которым живется лучше, чем ему, ожидают чего-то от него? Почему он, находящийся и так в худшем положении, чем кто-либо вокруг, он, на которого не обращают внимания или плюют, не имеет права ни на что лично для себя? Так требования еще глубже пускают корни.

Другое следствие – общая неуверенность в своих правах. Это сложное явление, и всеобъемлющие требования – лишь один из определяющих его факторов. Внутренний мир, в котором невротик чувствует право на что угодно, настолько нереалистичен, что в реальном мире он теряется относительно своих прав. С одной стороны, у него «под завязку» наглых требований, а с другой стороны, он не решается их отстаивать, когда это действительно можно и нужно сделать. Например, пациент, который считал, что весь мир должен быть к его услугам, стеснялся попросить у меня изменить время встреч или карандаш, чтобы сделать заметку. Другой господин, остро реагирующий на невыполнение невротического требования почтения, покорно принимал то, что явно навязывали ему некоторые друзья. Чувство полного бесправия может быть в таком случае внешним выражением страданий пациента и может стать эпицентром его жалоб, в то время как он не уверен в своих иррациональных требованиях. Это они служат источником расстройства или, по крайней мере, немало этому способствуют [20] См. главу 9 «Решение смириться: зов любви». .

И наконец, тайные обширные требования – один из важных факторов, отвечающих за инертность, которая (в открытой или скрытой форме) является, возможно, наиболее распространенным невротическим нарушением. Если в праздности можно пребывать по своей воле и получать от нее удовольствие, то инертность – это, наоборот, паралич психической энергии. Инертность распространяется не только на действия, но и на мысли и чувства. Активная работа невротика подменяется требованиями, что влечет за собой паралич его роста. Во многих случаях они ответственны за глубочайшее отвращение к любым усилиям. Тогда бессознательное требование принимает такую форму, что одного только намерения может быть достаточно для достижения, для устройства на работу, для того, чтобы стать счастливым или преодолеть трудности. Невротик имеет право получить все это без каких-либо затрат со своей стороны. Иногда это означает, что в реальности потрудиться за него должны другие (пусть Джордж сделает). Если этого не происходит, у него появляется причина быть недовольным. Получается, его утомляет уже одна перспектива «лишней» работы, когда надо сходить куда-то, что-то купить. Иногда в процессе психоанализа удается довольно быстро снять усталость. Например, у одного пациента был длинный список дел перед поездкой, и он чувствовал усталость, даже не принявшись за них. Я предложила ему воспринимать проблему устройства своих дел как вызов своей изобретательности. Ему понравилась идея, усталость исчезла, и он смог завершить дела, не чувствуя себя при этом разбитым или измученным. Но все же, хотя он таким образом испытал свою способность быть активным и радоваться этому, его порыв совершать усилия добровольно скоро ослаб, поскольку бессознательные требования все еще оставались слишком глубоко укорененными.

Чем мстительнее обсуждаемые требования, тем более сильной становится инертность. Бессознательные аргументы в этом случае примерно такие: «Кто-то другой виноват в моих бедах – пусть он все исправляет. Что же это будет за исправление, если я буду все делать сам?» Разумеется, так говорить может только тот, кто утратил конструктивный интерес к жизни. Менять что-то в своей жизни – это не его дело, это дело кого-то другого или судьбы.