Никита Моисеев - ЧЕЛОВЕК И НООСФЕРА

Мы их не знаем, и, может быть, их нельзя игнорировать. На это уже указывают некоторые факты. Пример тому — акселерация, которая происходит в развитых странах. В будущем эти связи могут возрасти еще больше. Одним словом, здесь еще много нерешенных проблем, которые стоят не только перед антропологами, но и социологами и физиологами. И предлагаемая схема рассуждений может служить известным ориентиром для подобных изысканий.

Вполне возможно, что в течение четвертичного периода существовало несколько видов австралопитековых, которые не выдержали борьбы с более приспособленными представителями человекообразных и были вынуждены покинуть привычные места обитания — тропический лес. Сходные условия, одинаковые исходные посылки определили, вероятно, и сходные пути развития. Искусственные орудия, труд, быстрое развитие интеллекта — все это привело, я думаю, и к сходным формам стадного образа жизни.

Одним словом, можно думать, что параллельно шло развитие нескольких близких форм гоменид. Наука, правда, не дает для этого утверждения необходимых и достаточно надежных подтверждений. Но, несмотря на то, что оно носит чисто гипотетический характер, вероятность его справедливости мне представляется достаточно высокой. Во всяком случае, такое утверждение не только не противоречит логике процессов развития, но и подсказывается ею. Заметим, что подобные предположения многократно высказывались и видными антропологами.

Вместе с тем гораздо менее вероятным, практически неправдоподобным кажется противоположная позиция — о полной тождественности истории развития всех «изгнанных из леса» австралопитеков. Появление «избранных» кроманьонцев лишь одна из веточек того могучего дерева, которое почти полностью ушло в небытие.

Предположим на время, что около трех миллионов лет назад только один вид человекообразных был вынужден переселиться из леса в саванну. Даже в этом случае, в свете закона о дивергенции видов, в силу относительной замкнутости областей обитания (экологических ниш), трудностей перемещения и общения и т. д. у различных групп австралопитеков должны были бы возникнуть необратимые расхождения признаков. В этих условиях новый вид или совокупность видов не могли не появиться. Кроме того, особенности жизни порождали, конечно, существенные различия и в поведении стад этих человекообразных, в их навыках и традициях. В организации замкнутых сообществ гоменид просто не могли не наметиться серьезные расхождения. Даже если популяции пралюдей практически не отличались друг от друга в биологическом отношении, как сегодня, например, не отличаются друг от друга люди, живущие в разных частях света, в организации общественной жизни, вероятно, быстро утвердилось значительное разнообразие. А в сфере производственной деятельности, в трудовых навыках и опыте не могла не возникнуть глубокая стратификация.

Как бы там ни развивались события в действительности, на определенной стадии антропогенеза, когда основные экологические ниши уже оказались занятыми, внутри вида (или видов) антропоидов не могла не разгораться жесткая борьба за существование. Но борьба эта шла не между отдельными индивидуумами, как это было в прошлом, а между отдельными стадами, родами, племенами. И в этой борьбе решающую роль играла общественная организация. Именно она определяла технологию производства, в том числе и боевого инвентаря, дисциплину членов коллектива, умение хорошо ставить и выбирать общие цели, подчинять их достижению дикий первобытный темперамент и т. п. Все эти обстоятельства и стали, по-видимому, решающими в отборе кандидатов на звание предков Homo sapiens.

Таким образом, не интеллект сам по себе, а вся организация общественной жизни, способная проявить его возможности, оказалась сферой действия отбора. Выжили и сделались родоначальниками Человека, может быть, и не самые умные и талантливые. Очень жесткий отбор по качествам организации сохранил такую популяцию гоминидов, которая в наибольшей степени отвечала условиям биосферы, складывавшимся на планете в преддверии голоцена. Это был естественный процесс образования устойчивых структур — типичное проявление синергетизма.

Я думаю, что интеллект (Разум) сам по себе вряд ли оказал сколько-нибудь значительное воздействие на формирование общественных структур. Во всяком случае, оно им не контролировалось, и процесс носил стихийный характер. На начальном этапе развития человека возникновение тех или иных организационных форм, тех или иных запретов, как и сама внутривидовая борьба, было типичным явлением самоорганизации. Кроме того, процесс эволюции носил отнюдь не прямолинейный характер. Роды и племена, отставшие в силу каких-то причин в своем развитии и вытесненные из своих угодий более сильным конкурентом, могли оказаться в более трудных, но тем не менее более благоприятных условиях, стимулировавших дальнейшее развитие. Надо было лишь суметь к ним приспособиться, создать соответствующую технологию и т. п.