Альманах «Знак вопроса»: Знак вопроса, 1995 № 01

Теперь, используя совокупность достоверных фактов, объективных предположений, сопоставления прямых и косвенных свидетельств, мы можем создать контуры картины свершившегося события. Представьте себе обширную долину (в диаметре 30–40 км), окруженную коническими горами. Веками, тысячелетиями вода стекала с горных склонов в низину. Медленно, но уверенно пронизывала она толщи горных пород, состоящих здесь по преимуществу из растворимого гипса. Проникая с поверхности в пласты, вода со временем выточила целую систему пустот. Значительному развитию пещер в зоне будущей экологической катастрофы способствовали также карстовые явления. Первоначальные трещины в горных породах со временем превращались в огромные полости.

С поверхностью пещеры сообщались отверстиями или, как их еще называют, понорами. В них и стекала сбегавшая с гор вода. Так постепенно поверхностная циркуляция воды была сменена подземной. Расположение, устройство, объем и пропускная поверхность ходов пещерной сети на всей территории долины определялись количеством воды, поступающей к поглощающим понорам. Таким образом, с центральной, самой низинной части долины, куда стекала основная масса воды, брал начало наиболее крупный ход пещерной сети. Соответственно к нему примыкали ходы ответвлений меньшего диаметра, расходившиеся окрест. Весенние талые воды и атмосферные осадки оказывали влияние на период роста и расширения пещер, увеличивали их объем. В некоторых случаях все это приводило к обвалам и провалам потолка. Там, где почва проседала, над карстовыми полостями появлялись новые образования в виде котловин, зачастую имевших правильную воронкообразную форму.

Именно такие образования и были выявлены научной экспедицией во главе с Л. А. Куликом. Правда, сам исследователь посчитал их кратерами, образовавшимися в результате падения частей метеорита. Однако ни Кулик, ни его последователи так и не обнаружили в этих впадинах никаких остатков упавшего небесного тела. И вы поймете почему.

В канун знаменательной даты, 30 июня 1908 года, где-то в подземных глубинах обрушилась перемычка, отделявшая донное карстовое образование от пластов природного газового месторождения. Сконцентрированное скопление горючего газа, имевшего в пласте избыточное давление, стало распространяться по всем подземным полостям и через поноры выходить наружу. Перемешиваясь с воздухом, метан образовал невидимые облака ядовитой и взрывоопасной смеси.

Поскольку метан примерно вдвое легче воздуха, то часть этого газа могла подниматься и в верхние слои атмосферы, на высоту примерно 5–6 км. Для наглядности можно сравнить такое явление с картиной подъема дыма от костра. Сначала он поднимается этаким столбом, но потом постепенно рассеивается и сходит на нет…

Сложившееся газовое облако имело существенное значение еще в одном невидимом перемещении. Известно, что метан обладает также хорошими электропроводными свойствами. А это в конце концов привело к тому, что ранним июньским утром в атмосфере произошло короткое замыкание — пробой между разнородно заряженными участками атмосферы и земли. Такое сплошь и рядом происходит во время грозы.

Но в данном случае молния подожгла накопившуюся газовоздушную смесь и грянул взрыв. Причем вследствие огромного пространственного распространения газового облака оно не могло вспыхнуть все разом, и взрывная волна двигалась постепенно. Так что у наземных наблюдателей создалось впечатление перемещавшегося по небу огненного шара.

Но вот этот шар достиг центра долины, где количество скопившегося газа было наибольшим. И тут произошло то, что, по словам очевидцев, воспринималось как нечто небывалое. Так, скажем, по словам очевидца С. Семенова, небо на севере «раздвоилось», и в нем широко и высоко над лесом появился огонь, который охватил всю северную часть небосклона. Семенову стало так горячо, словно на нем загорелась рубашка. Он хотел было сбросить с себя одежду, но в этот момент небо «захлопнулось» и раздался сильный удар…

Когда появился огонь, Семенов также заметил, что его сосед П. Косолапов, работавший возле своей избы, присел, схватился обеими руками за голову, а потом кинулся в избу. Самого же Семенова после удара взрывной волной отбросило сажени на три от крыльца, на котором он сидел. А Косолапов впоследствии рассказывал: «Вдруг мне что-то опалило уши. Схватившись за них, я подумал было, что загорелась крыша…» И он кинулся спасать добро и домочадцев.