Альманах «Знак вопроса» - Знак вопроса, 2003 № 03

Нужно отдать ей должное, она была альтруисткой: не только сама получила удовольствие, но и позаботилась, чтобы подобное путешествие пережили и ее преподобные сестры, оставшиеся на родине в Испании. Из сохранившихся (можно сказать, чудом, — ведь прошли полторы тысячи лет!) описаний видно, что она побывала в Иерусалиме, Иордане, поднималась на гору Нево, в Моабе, в современной Трансиордании обозревала «землю обетованную», посетила могилу невинного страдальца Иова… И тут еще раз признаем мужество путешествующей писательницы: она не стала кривить душой, поддерживать легендарный флер, а честно призналась, что соляного столба, в который была превращена жена Лота, она не видела. Согласимся, что глубоко верующая дама, имеющая право сказать «Христос мне дорог, но истина дороже», осталась на позициях реализма. Так вот эта Эферия-Сильвия с «Библией» в руке поднималась тогда и на гору Синай. Помогал ей, конечно, и бог, но еще более реальная подмога была от осла, на котором одолевала она священные склоны.

Но первовосходителем была все же не она.

«…И Моисей взошел на гору». Одни его склонны считать чуть ли не первым альпинистом, другие, как немецкий ученый Ф. Бошке, даже «любителем-вулканологом». Не без иронии цитирует ученый Ветхий завет, согласно которому Моисей вел свои наблюдения: «На третий день, при наступлении утра, были громы и молнии, и густое облако над горою, и трубный звук весьма сильный» (Стих 16). «Гора же Синая вся дымилась, и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась» (Стих 18). «И звук трубный становился все сильнее и сильнее» (Стих 19).

Ирония по поводу Моисеевых познаний по вулканологии не мешает обратить внимание на это одно из самых ранних и, в то же время, весьма точно датируемых описаний извержения. Нужно полагать, это извержение было далеко не рядовое, если так запало в человеческую память.

Есть еще одно место на Синае, которое святые отцы не прочь были связать с Моисеем. Его именем даже называли «розовый город» с вырубленными храмами, дворцами, гробницами в монолитных скалах. Это, мол, то самое место расщелины Сик с узкой долиной, где Моисей разрубил посохом гору, и откуда хлынула вода к жаждущим евреям во время исхода.

Начало выяснению истины положил швейцарский путешественник Иоганн Буркхардт. Он отправился в «однообразные и бесконечные» Синайские горы в 1812 г. Это было время, когда, можно сказать, вспыхнула лихорадка интереса к Востоку, к библейским местам. Пилигримы, миссионеры, шпионы после наполеоновской экспедиции в Египет присоединились к купеческим караванам. Перевоплотившись в мусульманина, швейцарец сделал даже рискованную попытку подняться на священную Синайскую гору Гарун. Если бы раскрылось, кто он, не сносить бы ему головы — восхождение разрешалось только правоверным служителям Аллаха.

После Буркхардта началось изучение и раскопки. Оказалось, что этот «мертвый город» в горах появился задолго до исхода евреев из Египта — римляне называли его Петрой (по-гречески «скала»), а еще раньше горцы эдомиты — Селой (VI в. до н. э.). Моисей здесь ни при чем. Теперь эта долина с чудесными вырубленными сооружениями в скалах оживлена археологами и туристами.

Дух прошлого возрождался еще и звуковыми эффектами. В том треугольнике, окруженном отвесными известняковыми скалами, была одна особенность. Стоило произнести слова даже тихим голосом, как слабые звуки отражались многократным эхом. Прекрасные отклики, казалось, уносились куда-то вверх к небу…

Плохо сохранились петринские храмы, обвалились многие пещеры. А вот звучание скал, их отзыв на человеческий голос остался. Кажется, греческая нимфа Эхо посетила и это место, оставила и здесь о себе напоминание людям. Мол, не будьте болтливы… Но разве шли впрок чужие назидания? Скорее только служили забавой.

А эхо все-таки не устает напоминать…

Паломничество к святым местам отмечено издавна. Но можно себе представить, какие потоки любознательных и любопытствующих потекли при развитии массового туризма, моторизированных средств передвижения. И одним из первых по своей популярности, понятно, стал Синай. А там где спрос, там, как черт из табакерки, и предприимчивые коммерсанты и устроители. Было предложено построить на гору Синай канатную дорогу, а на вершине открыть ночной клуб.

Когда в 1990 г. сведения об этом намерении просочились в печать, во многих странах поднялась буря общественного негодования. Люди вполне справедливо считали неприемлемой эксплуатацию священной горы таким образом. Горы, которая стала одним из первых символов откровения и этнических ценностей христианства, иудаизма, ислама. В журнале «Таймс» в большом эссе под заглавием «Выбрасывание горы Синай в мусорную корзину» не без сарказма комментировалась эта затея: «Возможно, они сделают кабины канатной дороги в виде телят и позолотят их. Золотые телята будут сновать вниз и вверх по горе Синай и показывать Богу, кто победил…»