Майкл Шермер - Небеса на земле. Научный взгляд на загробную жизнь, бессмертие и утопии

Средний человеческий тип поднимется до уровня Аристотеля, Гёте, Маркса. Над этим кряжем будут подниматься новые вершины [359].

Эта недостижимая цель привела к таким немыслимым экспериментам, как опыты И. Иванова, которому Сталин {35} поручил заняться скрещиванием людей и человекообразных обезьян с целью создания «нового непобедимого человеческого существа». После того как Иванову не удалось вывести гибрид человека и шимпанзе, Сталин приказал его арестовать, заключить в тюрьму и сослать в Казахстан [360]. Что касается Троцкого, то, будучи во власти и являясь одним из первых семи членов Политбюро ВКП (б), он организовал концентрационные лагеря для отказавшихся присоединяться к его великому утопическому эксперименту. Из них впоследствии развился «архипелаг ГУЛаг», где погибли миллионы русских граждан, считавшихся препятствиями на пути в грядущий утопический рай. Когда же собственная его теория — троцкизм — вошла в противоречие с теорией сталинизма, он был убит по приказу диктатора наемником в Мексике в 1940 г.

Во второй половине XX в. революционный марксизм в Камбодже, Северной Корее и многочисленных государствах Южной Америки и Африки повлек за собой убийства, погромы, геноцид, этнические чистки, революции, гражданские войны и финансируемые государством конфликты — все это во имя рая на земле, ради создания которого потребовалось уничтожить упорствующих диссидентов. В общей сложности около 94 млн человек погибло от рук революционных марксистов и коммунистов-утопистов в России, Китае, Северной Корее и других государствах — ужасающее число, сравнительно с 28 млн убитых нацистами [361]. Если вам приходится убивать людей десятками миллионов ради осуществления утопической мечты, вы сумеете построить только кошмар антиутопии.

В книге «Почему бы не убить их всех? Логика и предупреждение массовых политических убийств» (Why Not Kill Them All? The Logic and Prevention of Mass Political Murder) Дэниэл Чирот и Кларк Макколи проводят параллели между христианской и марксистской эсхатологией. В мире до грехопадения, по Марксу, не было частной собственности, классов и классовой структуры, отчуждения работников и работодателей. Затем произошло грехопадение и изобретение частной собственности, приведшее к эксплуатации и разделению общества на экономические классы имущих и неимущих. Этот греховный мир может существовать лишь до апокалипсиса, когда «последняя ужасная революция уничтожит капитализм, отчуждение, эксплуатацию и неравенство». Избранными в этой эсхатологии являются, естественно, коммунисты и Маркс — Спаситель их. Затем был гитлеровский «Тысячелетний рейх», еще один воображаемый эсхатологический сценарий, имеющий параллели с христианством, рассуждают Чирот и Макколи:

Неслучайно Гитлер обещал «Тысячелетний рейх», тысячу лет совершенства, аналогичные тысячелетнему царствованию добра, обещанному в «Откровении» до возвращения зла, великой битвы между добром и злом и окончательной победы Бога над Сатаной. Вся образность его нацистской партии и режима была глубоко мистической, наполненной религиозным, зачастую христианским, литургическим символизмом, и апеллировала к высшему закону, к миссии, возложенной судьбой и провозглашенной пророком Гитлером [362].

Люди не могут стать совершенными, поскольку совершенства не существует, ни индивидуального, ни коллективного, но вера в него ведет к убеждению в непогрешимости методов и к невозможности исправить ошибки, неизбежно возникающие при устроении идеального общества для неидеального биологического вида [363]. Утопии терпят крах вследствие ложности теории о человеческой природе, в них коллективная собственность, общественный труд, авторитарное правление и административно-управленческая экономика сталкиваются с индивидуализмом, стремлением к автономии и врожденной разнице способностей, что приводит к неравенству результатов и несовершенству условий жизни и труда, а это неприемлемо для утопий, преданных идее равного распределения благ [364]. Один из членов общины Роберта Оуэна «Новая гармония» объяснил: «Мы испробовали все мыслимые формы организации и управления. У нас был мир в миниатюре. Мы повторили Французскую революцию, получив отчаявшиеся сердца вместо мертвых тел. Казалось, нас победил естественный закон — закон разнообразия» [365]. В 1964 г. в речи по поводу выдвижения на пост президента от Республиканской партии Барри Голдуотер сформулировал одну из фундаментальных проблем утопий при столкновении с человеческой жаждой власти: