Майкл Шермер - Небеса на земле. Научный взгляд на загробную жизнь, бессмертие и утопии

Люди «контролируют» этот ужас, усваивая культурообусловленные картины мира — представления о реальности, — разделяемые с другими членами группы, что внушает каждому из нас ощущение себя как ценного индивида в осмысленной Вселенной, следовательно, заслуживающего буквального и/или символического бессмертия. Соответственно, у людей возникает мощный стимул (пусть совершенно неосознанный) сохранять веру в свои культурообусловленные картины мира и убеждение в самоценности (иначе говоря, самоуважение), а угроза лелеемым верованиям и/или самоуважению провоцирует защитную реакцию, старания укрепить свое видение мира и самоуважение [32] Scientific American, 6 June, 2016. http://bit.ly/1XydaEg . .

Итак, мы творим и изобретаем, строим и конструируем, пишем и поем, выходим на театральные подмостки и спортивные арены для того, чтобы заглушить ужас осознания собственной смертности. Цивилизация есть продукт не амбиций, а страха.

Позволю себе высказать сомнения. Во-первых, неочевидно, почему сознание смертности заставляет людей испытывать ужас, защищать свою культурообусловленную картину мира или испытывать потребность в повышении самооценки. С тем же успехом оно могло бы делать людей более доброжелательными к ближним — в одной экзистенциальной лодке плывем! Во-вторых, почему это отчаяние не заставляет людей вообще покончить с созиданием и творчеством, бессмысленным в долгосрочной перспективе, если не в ближней? В-третьих, ученые — последователи ТМТ признают, что их теория во многом зависит от неосознанных состояний ума, которые невероятно трудно распознать и для возникновения которых необходима тонкая настройка мозга.

Сторонники ТМТ доходят до предположения, будто наши палеолитические предки преждевременно умирали от страха смерти. С чего бы? Группы гоминид, выработавшие религиозные ритуалы с целью ослабления страха смерти, имели больше шансов на выживание. «Существо, в котором пробивается осознание своей смертности, не имеющее системы религиозных верований, которые подавляли бы возникающий вследствие этого страх, едва ли смогло бы двигаться вперед в неизведанное и идти на риск, необходимый для выживания, собственного или своей группы», — полагают Шелдон Соломон и его коллеги.

Гоминиды, верившие в ту или иную духовную защиту, должны были с большей отвагой и уверенностью браться за рискованные занятия, которых требовало выживание в суровых опасных условиях. Из этого следует, что с пробуждением осознания смертности группы гоминид, выработавшие особенно привлекательные духовные воззрения, и отдельные особи, наиболее способные сохранять верность этим воззрениям, получали эволюционные преимущества [33] Solomon, S., J. Greenberg, J. Schimel, J. Arndt, and T. Pyszczynski. «Human Awareness of Mortality and the Evolution of Culture». The Psychological Foundations of Culture. — Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum Associates, 2003, pp. 15–40. .

Яркая картина, но ей недостает эмпирических свидетельств и она не столь правдоподобна, как конкурирующие гипотезы эволюционных источников культуры и религии и обусловливающих их психологических процессов. Человеческое поведение управляется множеством причин, и страх смерти является лишь одной из движущих сил креативности и продуктивности, если является ею вообще. Способность к логическому мышлению — это характеристика нашего мозга, развившаяся настолько, чтобы позволить нам находить закономерности и устанавливать взаимосвязи в целях выживания и продолжения рода в среде обитания наших эволюционных предков. Логическое мышление — часть нашей когнитивной структуры, и, как только оно сформировано, его можно использовать для анализа проблем, на решение которых оно изначально не было рассчитано. Психолог Стивен Пинкер говорит о незамкнутой комбинаторной системе формирования рассуждений и отмечает, что, «даже если она сформировалась для решения повседневных задач, таких как приготовление пищи и защита родственных союзов, ей невозможно запретить строить предположения, вытекающие из других предположений» [34] Pinker, Steven. The Better Angels of Our Nature: Why Violence Has Declined. — New York: Viking, 2011, 648. . Способность к логическому мышлению и коммуникации посредством символов используется в охоте, навык которой, безусловно, более важен для выживания, чем умение контролировать страх смерти. Сторонники ТМТ предполагают, что, «прежде чем решиться на охоту или исследование новых территорий, ранние Homo sapiens исполняли ритуалы и рассказывали истории о том, как духи помогут им сразить мамонтов, леопардов и медведей и защитят от потенциальных опасностей физического мира» [35] Solomon et al. 2003. . Действительно, некоторые толкователи доисторических изображений бизонов, лошадей, зубров и оленей в пещерах Альтамиры, Ласко и Шове объясняют их появление магическими ритуалами охотников, однако скептики отмечают, что на многих из этих животных на данных территориях не охотились (там не были найдены их кости), зато другие животные, являвшиеся обычным объектом охоты (их кости с отметинами от оружия в изобилии присутствуют в пещерах и их окрестностях), в наскальной живописи не встречаются [36] Guthrie, R. Dale. The Nature of Paleolithic Art. — Chicago: University of Chicago Press, 2005. . В любом случае, какое отношение символическая магия охоты имеет к страху смерти?