Лоуренс Краусс - Всё из ничего [litres]

Аристотель понимал, что приравнивать первопричину к Богу – не слишком удачное решение. Платоновская идея первопричины ущербна сама по себе: дело в том, что Аристотель считал, что у любой причины есть своя предпосылка, отсюда и следует, что Вселенная должна быть вечной. С другой стороны, если встать на ту точку зрения, что Бог есть начало всех начал и, следовательно, вечен, даже если наша Вселенная не вечна, то цепочка вопросов «почему?», сводимая к абсурду, и правда прерывается, но, как я подчеркнул, лишь ценой предположения о существовании какой-то всесильной сущности, и других оснований для нее просто нет.

Здесь надо отметить еще одно важное обстоятельство. Очевидная на первый взгляд логическая необходимость в первопричине – и вправду серьезный вопрос для любой Вселенной, у которой было начало. Поэтому одна лишь логика не позволяет исключить подобное деистическое представление о природе. Но даже в этом случае важно понимать, что это божество не имеет никакой логической связи с персонализированными богами великих мировых религий, невзирая на то что именно на него часто ссылаются в оправдание их существования. Деист, который твердо решил разыскать какой-то высший разум, обеспечивающий порядок в природе, в силу той же логики не придет к персонифицированному Богу священных писаний.

Эти вопросы обсуждаются тысячелетиями, над ними ломают голову гениальные и не очень гениальные мыслители, причем многие из последних неплохо зарабатывают этими дебатами на жизнь. Мы можем вернуться сейчас к этой теме просто потому, что благодаря накопленным знаниям лучше осведомлены о природе физической реальности. Ни Аристотель, ни Фома Аквинский не знали о существовании нашей Галактики, не говоря уже о Большом взрыве и квантовой механике. Поэтому им, а впоследствии средневековым философам пришлось возиться с ответами на вопросы, к которым надо было подходить в свете наших современных знаний.

Рассмотрим, например, в рамках современной космологической картины предположение Аристотеля, что не было никаких первопричин, точнее, что причины и следствия уходят в прошлое (и в будущее) бесконечно далеко. Никакого начала, никакого сотворения мира, никакого конца.

До сих пор когда я писал, что из «ничего» почти всегда может получиться нечто, то говорил либо о возникновении чего-то из уже существующего пустого пространства, либо о возникновении пустого пространства из отсутствия всякого пространства. Начальные условия обоих этих видов вполне меня устраивают как «отсутствие существования» и поэтому годятся в кандидаты на роль «ничего». Однако я не занимался непосредственно вопросами о том, что могло существовать до такого творения, какие законы управляли творением – в общем, я ничего не говорил о том, что принято называть первопричиной. Простой ответ, разумеется, состоит в том, что либо пустое пространство, либо более фундаментальное «ничто», из которого могло возникнуть пустое пространство, существовали всегда и будут существовать вечно. Однако, честно говоря, тут напрашивается вопрос, ответ на который, конечно, может и не найтись: а что, собственно, установило законы, которые управляли возникновением чего-то, и существовало ли оно?

Несомненно одно. Метафизический «закон», в существовании которого безусловно убеждены все те, с кем я обсуждал вопрос о сотворении мира, – что «из ничего ничего и не получится», – с научной точки зрения не обоснован. Утверждать, будто это самоочевидная, непоколебимая, неоспоримая истина, – все равно что ошибочно заявлять вслед за Дарвином, что происхождение жизни лежит вне сферы компетенции науки, на том основании, что вещество не может быть ни создано, ни уничтожено, что также неправда. Подобные высказывания свидетельствуют лишь о нежелании признавать простой факт, что природа, скорее всего, умнее философов и богословов.

Более того, те, кто утверждают, что из ничего ничего и не получится, похоже, ничуть не возражают против наивного представления о том, будто Бог каким-то образом обходит это ограничение. Но опять же если предположить, что идея подлинного несуществования не требует даже потенциала для возникновения чего-то, то Бог не может творить свои чудеса, поскольку, если он создает нечто из ничего, значит, потенциал для возникновения чего-то все же был. Просто утверждать, что Бог может делать то, чего не может природа, – это все равно что утверждать, что сверхъестественный потенциал для возникновения чего-то отличается от обычного природного потенциала для возникновения чего-то. Однако все это на первый взгляд надуманные семантические различия, придуманные теми, кто заранее (как теологи) решил, будто сверхъестественное (то есть Бог) должно существовать, и поэтому определяет свои философские идеи (опять же никак не связанные ни с какими эмпирическими основами) так, чтобы они исключали все, кроме возможности существования Бога.