Элизабет Лофтус - Миф об утраченных воспоминаниях [Как вспомнить то, чего не было] [litres]

«Эти люди отрицают случившееся», – возражают психотерапевты.

«Они используют тебя, – говорит мой друг. – Им нужны твои знания, чтобы каким-то образом подтвердить их правоту. Ты всего лишь игрушка в их руках».

«Тебе нужно выбираться из всего этого, пока ты не разрушила свою репутацию», – предупреждает другой друг.

Скептики велят мне перестать быть мямлей. «Это не тот вопрос, по которому можно занять нейтральную позицию», – говорят они.

«Некомпетентные психотерапевты ведут своих наивных пациентов, как скот на убой».

«Эти психотерапевты не просто дезинформированные, плохо обученные идиоты, – злится преподаватель социологии. – Они опасные фанатики, и их нужно остановить».

Обе стороны просят меня действовать осмотрительно. «Берегите себя, прошу», – пишет мне один психотерапевт.

«Будь осторожна», – предупреждает коллега.

«Смотрите в оба», – предостерегает журналист.

Автор анонимного письма с почтовой маркой небольшого города на Среднем Западе обвиняет меня в сотрудничестве с сатанистами. «Можете считать, что ваша работа сопоставима с действиями тех, кто отрицает существование концлагерей во время Второй мировой войны», – такими словами заканчивается это письмо.

«Это та специалистка по воспоминаниям, которая ненавидит детей?» – раздается в трубке мягкий женский голос.

«Мне есть что сказать о докторе Лофтус, – объявляет человек, дозвонившийся на местную радиопередачу. – Я думаю, она связана с группами крайне правых христиан, которые борются за восстановление патриархата…»

Я открываю газету и читаю новость о том, что мужчина, показания в защиту которого я давала на слушании по делу о педофилии, был жестоко убит. Двумя годами ранее Каару Сортланду и его жене Джуди были предъявлены обвинения в сексуальных домогательствах по отношению к трем детям в их детском саду. Одно обвинение было с них снято, а еще два судья отклонил, пояснив, что изначально дети отрицали сексуальное насилие и изменили свое мнение только после многочисленных психотерапевтических сессий и тщательных допросов следователей.

В ночь, когда Каара убили, он услышал шум рядом с домом и пошел разобраться, в чем дело. Его жена лишь услышала, как он закричал: «Я этого не делал!» Несколько мгновений спустя он уже лежал на посыпанной гравием подъездной дорожке, получив три выстрела в грудь из крупнокалиберного пистолета.

Я помню, как однажды – кажется, это было всего несколько лет назад – я сидела в кофейне отеля в Вашингтоне вместе c Гербертом Шпигелем, выдающимся специалистом в области психиатрии и гипноза, и Эдвардом Фришхольцем, молодым экспертом в области когнитивной психологии, который заведует своей клиникой в Чикаго. За кофе с булочками мы оживленно беседовали о памяти, СМИ и удивительном возрождении феномена, получившего название «вытеснение». Я пересказала несколько любопытных историй и обескураживающих судебных дел, в которых мне пришлось участвовать, и мы поговорили о безумии в СМИ, которое началось с опубликованных в журнале Peoplе статей о вытесненных воспоминаниях Розанны Барр Арнольд и Мэрилин ван Дербер, которая победила в конкурсе «Мисс Америка» в 1958 году.

Во время возникшей в разговоре паузы Эд откинулся на стуле и спросил: «Что там, по-вашему, происходит?» Под словом «там» он, разумеется, имел в виду реальный мир.

Мы были искренне удивлены и немного застигнуты врасплох. Тогда я еще не знала, куда заведет меня этот вопрос и насколько далеко позади останется безопасная башня из слоновой кости, где можно было спокойно заниматься наукой. Я помню, как немного нервно засмеялась, обнимая друзей на прощание, и как, торопясь на самолет, пообещала отправить им по электронной почте рукописи своих последних статей. Обычное дело. Но мой мир и моя жизнь уже тогда начали радикально и неотвратимо меняться.

Я хочу понять, «что там происходит». Я живу, дышу, ем и сплю с мыслями о вытеснении. Я поддалась этой навязчивой идее, потому что, по моему мнению, происходящее в реальном мире чрезвычайно важно для понимания того, как работает память и почему она может дать сбой. В последнее время я ощущаю готовность покинуть лабораторию и начать работу в экспериментальной психологии, несмотря на всю ее сложность, поскольку считаю, что наука начинается со ставящих в тупик вопросов и с дотошного разбора совпадений и общих схем.

Что же такое вытеснение? Откуда берутся вытесненные воспоминания? Являются ли они подлинными обрывками забытого прошлого или это всего лишь «пыль в глаза» – картинки, которые возникают, когда в сознание уязвимого человека внедряется внушенная ему идея? Какими бы ни были ответы, эти вопросы крайне важны. Я полагаю, что феномен вытеснения воспоминаний подставляет нам зеркало, в котором мы можем мимолетно увидеть отражение своего собственного сознания. Если мы готовы заглянуть в него, отбросив предубеждения и предрассудки, возможно, нам удастся открыть глубинную правду о нашей потребности чувствовать себя частью чего-то, быть любимыми, принятыми, понятыми, о нашей потребности в исцелении.