Марк Медовник - Жидкости

Туман на уровне земли образуется по той же причине, по какой в небе возникают облака. Влажный, насыщенный водой воздух остывает, H 2O в нем переходит в жидкую форму и превращается в крохотные капельки. Точно так же, как на больших высотах, для образования капелек необходимы центры конденсации. Традиционно в городах эту роль играли частицы дыма от очагов, используемых для приготовления пищи или отопления. Но в наше время центрами конденсации обычно становятся дымовые частички из заводских труб и автомобильных выхлопов. Когда в городе наблюдается хронический избыток подобного рода загрязнений, там образуется плотный туман, называемый смогом. Он может стоять в городе по несколько дней подряд; он захватывает загрязняющие частицы и удерживает их над городом. В Лондоне первые упоминания о смоге относятся к 1306 г., когда король Эдуард I, пытаясь справиться с этой проблемой, запретил на какое-то время топить печи углем. Всё было так плохо, что лондонцы во время смога не могли разглядеть перед собой собственные руки. Однако, несмотря на усилия Эдуарда, смог столетиями продолжал парить над городом. Великий смог 1952 г. был настолько ужасен, что за четыре дня убил 4000 человек, подтолкнув правительство к принятию первых в стране законов о чистоте воздуха.

В Сан-Франциско часто бывают плотные туманы. Объясняется это сочетанием местных условий, которые приносят теплый и влажный воздух Тихого океана в город, где он остывает и конденсируется в туман при помощи выхлопных газов многочисленных автомобилей. Теперь мы спускались именно в такой туман, и хотя я прекрасно знаю, что и самолет, и аэропорт привычны к таким условиям и умеют осуществлять в них безопасную посадку, я ощущал растущее беспокойство. Ведь мы продолжали снижаться, а за окном не было видно ничего, кроме белой жути.

«Бум, — сказала система громкой связи. — Бортпроводникам приготовиться к посадке».

Наступил критический момент для безопасности полета: мы шли на посадку. В салоне воцарилась тишина, слышен был только гул двигателей и дыхание системы кондиционирования. Казалось, все настроились на одну и ту же ноту тревоги. Временами туман редел настолько, что я мог разглядеть что-то на земле, дерево или машину. Но затем белизна вновь затягивалась, и самолет начинал падать вниз или дрожать, а в звуке двигателей, как казалось моему напряженному уху, начинали проскакивать перебои.

Мы опускались всё ниже, и мое напряжение усиливалось. Умом я понимаю, что полет на самолете — самый безопасный способ путешествия на дальние расстояния, но всегда боюсь оказаться исключением. Снаружи царил смертельно опасный туман. Мы все были надежно пристегнуты, включая и членов экипажа, которые бесстрастно взирали на нас. Они проделывали это по несколько раз в неделю. «Как же они справляются, — думал я, — с этой завершающей частью полета, когда совершенно ясно, что наши жизни зависят от мастерства пилотов, их способности справиться с чем-то невидимым и неожиданным?» Только сверххладнокровная Сьюзен, казалось, ничего не чувствовала; она отложила книгу и серьезно смотрела в окно, очевидно уверенная, что наша неизбежная встреча с землей пройдет успешно.

Раздался удар, и весь фюзеляж содрогнулся с таким звуком, будто захлопнулась одновременно тысяча шкафов. Мы все подались вперед, натянув пристяжные ремни, когда командир выключил реактивные двигатели и самолет, катясь по полосе, замедлился с посадочной скорости 210 км/ч сначала до 110, затем до 65, потом до 25 км/ч. В салоне царило заметное облегчение; несколько человек захлопали в ладоши: мы вновь были на твердой земле.

Хотя «твердый» здесь, пожалуй, не слишком подходящий эпитет. Земля, в сравнении с другими планетами, не особенно тверда. Наша планета начала свое существование в виде шара раскаленной жидкости и за 100 млн лет остыла достаточно, чтобы на ее поверхности образовалась тонкая каменная корка. Произошло это около 4,5 млрд лет назад, и с тех пор Земля постепенно остывает, но внутри она по-прежнему жидкая. Именно движение потоков жидкости внутри Земли позволяет жизни существовать на нашей планете, обеспечивая ей защитное геомагнитное поле. Но эта же текучесть оказывается и разрушительной силой, вызывает землетрясения, извержения вулканов и движение тектонических плит.

Прямо в центре Земли все же есть нечто твердое: металлическое ядро из железа и никеля с температурой приблизительно 5000 °C. Даже при этой температуре, на тысячи градусов превышающей нормальную для плавления этих веществ, ядро остается твердым, потому что в центре Земли сильное гравитационное давление заставляет жидкость образовывать гигантские металлические кристаллы. Ядро окружено слоем расплавленного металла, опять же железа и никеля, приблизительно 2000 км толщиной. Именно течения внутри этого металлического океана и порождают магнитное поле Земли, настолько мощное, что оно простирается наружу не только до поверхности планеты, где заставляет работать компасы и позволяет нам ориентироваться, но и дальше, в пространство. Там, снаружи, магнитное поле Земли действует как щит, защищая нас от солнечного ветра и космических лучей, которые сыплются на нас дождем. Если бы не поле, они сорвали бы с Земли атмосферу и воду и, скорее всего, убили бы всю жизнь на планете. Планетологи уверены, что Марс некоторое время назад потерял свой магнитный щит и именно поэтому он не имеет атмосферы и превратился в холодную мертвую планету.