Бернар Вербер - Энциклопедия абсолютного и относительного знания

В конце дебатов каждый лагерь счел своего представителя более убедительным, а газеты, выступавшие за обе стороны, присудили чистый выигрыш обоим оппонентам.

В наше время вопреки прогрессу науки и все более многочисленным открытиям окаменелостей, позволяющим восстановить прошлое нашего вида, 80 % людей (независимо от национальности и вероисповедания) полагают, что человека сотворил бог/боги. Многие готовы убивать, лишь бы положить конец любым спорам на эту тему.

С высоты времени приходится признать, что человеком, принесшим больше всего блага себе подобным и спасшим больше всего человеческих жизней, был Игнац Земмельвейс.

Этот венгерский врач-акушер стал первым, кому пришла в голову мысль потребовать, чтобы врачи и акушерки мыли перед родовспоможением руки. До него считался нормальным 12-процентный уровень смертности рожениц в больницах от послеродовой лихорадки, к которой относились как к неизбежному року. Во Франции в те времена полагали, что эта лихорадка вызывается холодом или влиянием Луны. Вот история этого фундаментального переворота.

В 1846 г. доктор Игнац Земмельвейс стал врачом-ассистентом при родильном отделении клинической больницы Вены. Когда умер его друг, профессор анатомии Якоб Коллечка, его посетила догадка, что врачи, лечившие Якоба, занесли руками частицы грязи в его организм, что и послужило причиной смерти. Тогда еще не были открыты микробы, поэтому Земмельвейс рассуждал о «невидимом яде». Для избавления от этой напасти он предложил мыть руки хлорной известью. С 1847 г. соответствующие службы стали следовать этой рекомендации, отчего смертность рожениц упала с 12 % до 2,4 %.

Земмельвейс порекомендовал также, чтобы все, кто занимается вскрытиями, мыли руки, прежде чем принимать роды.

Соблюдение этой рекомендации сразу привело к падению смертности в его отделении до 1,3 %.

Его успех вызвал у коллег приступы зависти и даже ненависти. В Вене он подвергался всевозможным насмешкам, над его предложением мыть руки издевались как над «еврейским религиозным предрассудком» (в Торе, действительно, предписано мыть руки перед врачеванием). В остальной Европе Земмельвейс не получил никакой поддержки и, несмотря на несомненные положительные результаты, подвергался осмеянию.

В конце концов его уволили из венской больницы и приняли на работу в родильный дом в Будапеште (родном городе его отца) только на том условии, что он не станет там распространяться о своих глупостях с мытьем рук.

В 1865 г. перед выступлением на эту тему в университете Будапешта его задерживает полиция. С ним случается нервный припадок, и собратья силой увозят Земмельвейса в Вену, где его помещают в психиатрическую лечебницу. По свидетельствам очевидцев, Земмельвейс был так одержим своим «мытьем рук», что надоедал медикам и получал затрещины от санитаров. По злой иронии судьбы после особенно свирепых побоев, стоивших ему открытых ран, его пользовал врач, не вымывший рук и занесший ему инфекцию. Развилась гангрена, и Земмельвейс скончался в страшных мучениях.

Открытие спустя двадцать лет асептиков даст логическое объяснение прозрению Зиммельвейса, которое, превратившись в очевидность, спасет миллионы жизней.

Правитель Сюань Чжоу захотел иметь сильного бойцового петуха и повелел инструктору Джи Шеньджи приступить к обучению птицы. Сначала тот учил ее непосредственно технике боя.

Через десять дней правитель спросил:

– Можно устроить бой с участием этого петуха?

– Нет-нет, – ответил инструктор, – он силен, но это пустая сила. Он бесстрашен и неразумно рвется в драку. Мне нужно готовить его дальше.

Еще через десять дней правитель спросил:

– Ну, теперь-то можно устроить бой?

– Нет-нет, еще рано. Он пылкий, лезет ссориться. Заслышав петушиный крик даже из соседней деревни, он злится, задыхается, дерется впустую.

Еще через десять дней обучения правитель Сюань снова обратился к своему инструктору Джи Шеньджи:

– Теперь наверняка уже можно использовать этого петуха в бою?

– Он стал спокойнее, – был ответ, – и, слыша другого петуха, остается неподвижен. У него хорошая осанка и уверенная сила. Он больше не бесится. Энергия и сила снаружи не видны.