Линда Сегер - Скрытый смысл - Создание подтекста в кино

Несколько лет назад я работала над сценарием, где яркими получались почти все персонажи, кроме главного героя. Я предложила автору попробовать расцветить диалоги с помощью метафор из области чувственного восприятия («как-то мне кисловато сегодня», «эта мысль меня греет»). Затем мы стали думать, нельзя ли убрать эти метафоры в подтекст. Предположим, наш персонаж чувствует, что им помыкают, но мечтает освободиться, и это отражается в его речи, жестах и поступках. В результате персонаж получился глубже и интереснее.

Вы можете воспользоваться этой идеей – влиять на чувства через язык персонажа и его жесты. Подумайте, где это сработает лучше – в тексте или подтексте. Совсем не обязательно, чтобы все зрители воспринимали смысл на сознательном уровне. Скорее наоборот: нам не нужно, чтобы зритель слишком много думал об истинном смысле реквизита и образов, поскольку в этом случае он отстраняется от происходящего, вместо того чтобы вовлекаться. Вам нужно восприятие на уровне чувств и ощущений. И чтобы помочь зрителю почувствовать подтекст, мы должны разбираться в подсознательном воздействии разных образов и предметов обстановки и реквизита. Для этого полезно почитать книги по психологии (Фрейд и Юнг будут существенным подспорьем). Можно ознакомиться с литературой о толковании снов, о значении разных образов в коллективном бессознательном. Вероятно, придется даже время от времени приводить в действие свой «запас непристойностей» (или, как говорят, «опускаться ниже пояса»), чтобы посмотреть, что творится на этом уровне в реальной жизни, и подумать, нельзя ли обогатить сценарий полутонами и добавлением сексуального контекста.

Работа над образами, реквизитом и деталями обстановки, которые наилучшим образом передадут смысл происходящего, достаточно кропотлива. Но в результате получается замечательное, многоплановое, стоящее кинопроизведение.

1. Посмотрите фильм, известный яркими визуальными образами («12 лет рабства», «Лоуренс Аравийский», «Из Африки», «Английский пациент»). Что означают эти образы? Как они работают на сюжет и персонажей?

2. Можно ли еще больше обогатить образы персонажей, добавив метафор в диалог, жесты и физические действия? Сначала попробуйте насытить ими текст, затем подтекст.

3. Посмотрите несколько фильмов о войне – «Апокалипсис сегодня», «Взвод», «Тонкая красная линия», «Военные потери», «Бесславные ублюдки». Есть ли моменты, когда реквизит – оружие, нож, бейсбольная бита – выполняют не только утилитарную функцию? Посмотрите детективные фильмы с разными орудиями убийства – «Основной инстинкт», «Беглец», «Жар тела». Почему в каждом случае было выбрано именно это орудие убийства?

4. Посмотрите фильмы, где случаются буря, дождь, пожар и т. п., например «Элмер Гантри», «Жар тела», «Гнев» или «Дождь». Как обыгрываются эти стихийные явления и что означают?

5. Прислушивайтесь к образным и метафорическим выражениям в диалоге. Что они говорят нам о персонаже и сюжете?

Есть жанры, заведомо предполагающие подтекст, где лишь немногое должно быть на поверхности. В фильме ужасов, когда героя вот-вот проглотит ревущее чудовище, мы пугаемся – так и должно быть: мы должны испытывать страх. Но иногда чудовище, терроризирующее город, или непонятные ночные шорохи и скрипы – это не просто тревожащие явления. Они могут быть воплощением детских кошмаров или проекцией психических сдвигов у нормальных на первый взгляд персонажей. Чудовище может означать экологическую угрозу, последствия подсаживания подростков на наркотики, разгул коррупции. Жанров, изобилующих скрытыми смыслами, достаточно много.

Во многих фильмах ужасов присутствуют культурные аллюзии. «Вторжение похитителей тел» некоторые связывают с роботизацией человека как одним из следствий коммунизма, другие – с подавлением всех альтернативных мнений. Японские фильмы о Годзилле показывают последствия мутаций в результате взрыва водородной бомбы и урон от двух ядерных взрывов Второй мировой.

Фильмы о зомби часто обыгрывают понуждение человека жить только материальным. В некоторых звучит мотив распада социальных связей. В «Ночи живых мертвецов» матери не удается убить превратившуюся в зомби дочь, поэтому дочь убивает мать и пожирает ее, подтверждая наш подспудный страх, что дети поглотят нашу жизнь целиком, если мы не установим границы. В более широком смысле перед нами предстает потребительская американская культура, которой мы питаемся и которую, в свою очередь, подпитываем.