Дмитрий Рождественский - Теория объектных отношений. Лекции (неизданные)

3. Стадия постоянства объекта, с 7-8 мес . Либидинозный катексис окончательно закрепляется за одним лицом– за матерью, тогда потребность ребенка в матери, как в постоянном объекте, перестает зависеть от условий фрустраций или удовлетворения. Даже если мать перестает его удовлетворять, для него все равно важно, чтобы уход осуществляла именно она. Это свидетельство начала подлинно объектных отношений. Т. е. выбор объекта становится уже не Ид-, а Эго-обусловленным.

Дальнейшие стадии развития в рамках этой более поздней концепции А. Фрейд описывает как, с одной стороны, последовательное созревание сексуальной потребности (вплоть до завершения подросткового развития), а с другой стороны – как вклад в него вносит Эго и окружающие объекты. Т. е. можно сказать, что концепция А. Фрейд продемонстрировала качественно новый взгляд на роль объекта, если сравнивать со взглядами З. Фрейда.

Созданная Балинтом психология двух и трех персон – это концепция, которая позволяет наиболее полным, наиболее многомерным образом описать все то, что происходит между аналитиком и пациентом.

Я думаю, что Балинт был наиболее тонко чувствующий человек в истории психоанализав XX веке. Он описывал вещи, которые в принципе очень трудно описать языком, вещи, которые нельзя вывести теоретически, их можно только почувствовать. Например, такое понятие как базисный дефект . Кроме того, именно балинтовская модель предварительного психоаналитического интервью является наиболее распространенной сейчас. Эта модель была разработана во время работы в Тавистокской клинике, в Лондоне (подробнее о ней на пятом курсе в рамках дисциплины «Техника предварительного интервью и начало терапии»).

Мне кажется, я уже упоминал имя Балинта в связи с той критикой, которой стала с определенного времени подвергаться фрейдовская модель интрапсихического конфликта.

Итак, что это была за модель и какую психотерапевтическую технику она подразумевала.

Фрейд рассматривал субъекта как носителя некоего двухполюсного внутреннего конфликта, который создает невроз.

Условно допустим, что один полюс этого конфликта – собственное Я пациента, а второй полюс – это внутренний интернализованный отец, внутренний отцовский образ. В детстве у пациента были конфликты с отцом, затем они оказались интернализованными, но не разрешенными, возникает внутренний невротический конфликт.

В идеальной психоаналитической модели аналитик занимает сугубо исследовательскую позицию, его задача – никак не вмешиваясь в этот внутренний конфликт, в его протекание, дать пациенту всего лишь осознание конфликта. Именно на это были нацелены все базовые принципы психоанализа: принцип зеркала (терапевт должен только отражать пациента и никак не вносить свое Я в происходящее), принцип абстиненции , который предписывал терапевту не удовлетворять выражаемые пациентом желания, а только анализировать их, принцип нейтральности , который подразумевает абсолютно отстраненную и безоценочную позицию терапевта. Терапевт ни во что не вмешивается, он служит только зеркалом или только инструментом для анализа и сообщения интерпретаций.

Если бы такая идеальная модель работала, то процесс анализа заключался бы в следующем:

Пациент формирует перенос , т. е. проецирует в аналитика своего внутреннего отца, и т. о. конфликт, который до начала анализа переживался как внутренний, начинает переживаться как конфликт внешний. Детский конфликт с отцом переживается как конфликт с аналитиком.

Допустим, пациент испытывал к отцу сильное недоверие, которое заставляло его хранить секреты, что-то в себе прятать, не открываться… Подразумевается, что он начинает так же вести себя с аналитиком. Неоднократно отмечалось, что когда человек начинает проходить анализ, часто то, что он отмечал в себе как не дающее покоя и болезненное, охладевает или вообще исчезает. А вместо этого он начинает испытывать трудности в отношениях с терапевтом. Эта ситуация довольно двусмысленная, т. к. зачастую пациент делает вывод: у меня в душе уже все нормально, а с моим аналитиком что-то не складывается, значит, нужно прекратить, и все будет нормально. Он прекращает терапию, и конфликт вспыхивает с новой силой.

Итак, пациент проецирует внутреннего отца в аналитика и задача аналитика, поняв это, разрешить перенос с помощью интерпретации. Допустим, интерпретации «Вы не доверяете мне, как в детстве не доверяли своему отцу». Иными словами, вы как будто ставите сейчас фигуру своего отца на мое место. В классической модели подразумевается, что такая интерпретация вызовет у пациента реакцию следующего свойства: «Да, действительно странно, что я испытываю такое недоверие, ведь у меня нет никаких оснований не доверять своему аналитику. Это действительно выглядит так, как будто на его месте я вижу кого-то другого. Это действительно похоже на чувства к отцу, которые я испытывал в детстве».