Евгений Плисов - Научное мировоззрение изменит вашу жизнь. Почему мы изучаем Вселенную и как это помогает нам понять самих себя?

По разным оценкам, наше генетическое сходство с шимпанзе составляет 95–98 %. Пара процентов отличий в геноме, и вот вы уже способны создавать произведения искусства, а не рыскать в поисках камня, чтобы разбить орех. Хотя наше различие с шимпанзе и заключается в паре процентов, хромосомный набор различен, что вводит в некоторое недоумение. У гориллы, орангутана, шимпанзе, в общем — у всей нашей ближайшей семейки по 24 пары хромосом. Забавно, но у человека вплоть до 1955 года также насчитывали 24 пары хромосом. Ошибка началась в 1921 году, когда один техасец, Теофилус Пейнтер, насчитал в клетках человеческих семенников 24 пары хромосом. Вслед за этим другие исследователи начали насчитывать точно такое же количество, и в ближайшие 30 лет никто не осмеливался опровергнуть «всем известный факт». Только в 1955 году благодаря усовершенствованным методам окраски и микроскопирования удалось точно подсчитать их количество, после чего весь мир начал видеть на месте двадцати четырех пар двадцать три. Даже в старых книгах по генетике на картинках теперь насчитывалось только 23 пары, хотя несколькими годами ранее на них явственно видели 24. Иллюзия знания пропитывает не только нашу обыденную жизнь, но и научные круги.

В итоге у человека оказалось 23 пары, а у всех ближайших человекообразных — 24 пары хромосом. Куда же подевалась в процессе эволюции одна из пар, и неужели наша генетика решила пойти по совсем другому пути? Причина подобного феномена нашлась быстро. Вторая хромосома, одна из самых крупных в нашем геноме, получилась из-за слияния двух средних по размеру хромосом обезьян. Это видно даже визуально: если правильно окрасить хромосомы, на их поверхности будут виднеться полоски (разные по упаковке участки хроматина). Возьмите две средние хромосомы обезьяны, приклейте их одну к другой — вы получите вторую хромосому человека. Отличий генов человека от генов шимпанзе в самом деле не так много. В 13-й хромосоме, например, вы в принципе не найдете каких-либо значимых изменений. Будет несколько разных букв, но это отличие ничтожно на общем фоне. Мы привыкли сравнивать человека с другими животными и находить массу различий, но возьмите и сравните не человека и всех остальных, а пару человек — шимпанзе и в сравнение к ним поставьте жука. В таком контексте с точки зрения жука мы будем совершенно одинаковы. Одинаковые кости, зубы, пищеварительная, кровеносная система, строение глаз, даже одинаковая базово запрограммированная мимика. Если честно, я не понимаю, почему многих людей коробит это сходство. Неужели так невыносимо осознавать, что мы не являемся принципиальным исключением на этой планете, но являемся частью единого прекрасного процесса? Неужели обязательно быть пришельцем в мире, противопоставлять себя ему, убеждать всех и каждого, что мы бесконечно особенные, вершина эволюции и т. д.?

В принципе словосочетание «вершина эволюции» звучит странно — эволюция является законом развития жизни и выражается в некоей форме успеха, обычно определяющейся приспособленностью к окружающей среде. Что есть мера эволюционного успеха человека? Наша численность? Что ж, если для человека фраза «вершина эволюции» в контексте человека определяется численностью, то можно только посочувствовать и предположить, что утверждающий это вовсе не уважает весь человеческий род. Тем более что мы не самые распространенные животные на планете. Считать мерой эволюционного превосходства нашу приспособленность к любым условиям можно, но это все работает только при наличии технологий. Действительно, отличие человека от других животных есть, и оно бросается в глаза, ни в коем случае не хочу его приуменьшить, но оно скорее не телесное, а социокультурное. Весь человеческий интеллект идет насмарку в случае, например, детей-маугли, выращенных в диких джунглях. Что в них есть от человеческого интеллекта? Способность к подражанию, заложенная в любом примате благодаря зеркальным нейронам? Вот и получается, что наш статус «вершины эволюции» обусловлен лишь нашими субъективными ощущениями нахождения на пьедестале. Тем более, если мы говорим о некоей приспособленности, все может резко закончиться падением крупного астероида, как случилось с динозаврами.

При таком инциденте вдруг оказывается, что «вершиной эволюции» все это время были тараканы или тихоходки, чьи тела могут пережить массовый кризис. Поэтому стоит забыть о статусе победителя — мы лишь одно из проявлений прекрасного процесса, гости в этом мире.