Кэти Мак: Конец всего. 5 сценариев гибели Вселенной с точки зрения астрофизики

Фримен Дайсон надеялся найти возможность навсегда сохранить разумную жизнь. В своей статье 1979 года он предложил способ обеспечения бесконечного существования разумной машины за счет постепенного замедления процесса работы и периодического переключения в режим гибернации. К сожалению, его вычисления были основаны на предположении о том, что расширение Вселенной происходит с постоянной скоростью, а теперь мы знаем, что это не так. Если ускорение будет продолжаться, план Дайсона не сработает. «Тогда я расстроился бы, – признался он. – Но я считаю, что нам следует принимать то, что дает природа. Как и факт конечности нашей жизни. Это не так уж трагично. Во многих отношениях это делает Вселенную еще более интересной. Она постоянно меняется. Но, возможно, и сама Вселенная когда-нибудь прекратит свое существование. Разумеется, я предпочел бы, чтобы эволюция продолжалась вечно».

Кто знает? Может быть, в некотором смысле так оно и есть. Роджер Пенроуз допускает более радостный вариант. На протяжении последних лет десяти он развивал свою модель под названием «Конформная циклическая космология», согласно которой Вселенная снова и снова переходит от Большого взрыва к тепловой смерти. Кроме того, эта модель допускает возможность сохранения части информации при переходе с одного цикла на другой. По его словам, представление о том, что эта информация может поведать что-либо о разумных обитателях предыдущих Вселенных, все еще остается лишь спекуляцией, но последствия этой возможности могли бы оказаться очень глубокими. «Я не говорю, что верю в это, но в некотором смысле идея о возможном сохранении наследия после смерти кажется мне менее удручающей».

Нас также может немного успокоить вероятность существования мультивселенной. Джонатан Притчард, космолог из Имперского колледжа в Лондоне, которому довелось поработать над множеством тем, начиная с космической инфляции и заканчивая эволюцией галактик, надеется, что в какой-то далекой и не связанной с нами области Вселенной что-то просуществует еще долго после того, как мы превратимся в бесполезное тепловое излучение. «Где-то там есть мультивселенная, где все время что-то происходит, – сказал он. – Мне нравится эта идея».

«Но мы-то все равно умрем», – заметила я.

«Речь идет не только о нас», – невозмутимо ответил он.

Если нам самим и не суждено присоединиться к вечному празднику мультивселенной, наша приближающаяся смерть, по крайней мере, может оказаться полезной для физики. По мнению Нила Турока, перспектива конца времен в сочетании с существованием нашего космического горизонта задает для Вселенной жесткие границы и, таким образом, облегчает задачу ее понимания. Световая волна, распространяющаяся в ограниченной, расширяющейся с ускорением Вселенной, может претерпеть лишь ограниченное количество колебаний даже в бесконечном будущем. «Мы живем, по сути, в коробке, верно? И она конечна. Если это так, я думаю, нам следует порадоваться, поскольку тогда ее можно изучить. Проблема понимания Вселенной станет гораздо более простой, если Вселенная окажется конечной, – сказал он. – Конечной с точки зрения прошлого, конечной в пространстве благодаря горизонту, конечной с точки зрения будущего, потому что для всего предусмотрено конечное число колебаний. Вот это да! Тогда Вселенная окажется познаваемой. Я по натуре оптимист, но, по-моему, мир – это наша устрица».

Если Вселенной, так или иначе, суждено прийти к концу, я думаю, нам следует с этим смириться. Педро Феррейра тоже так считает. «Я думаю, это здорово, – сказал он. – Так просто и так чисто».

«Я никогда не понимал, почему люди так расстраиваются по поводу конца, смерти Солнца и всего остального, – продолжил он. – Лично мне нравится безмятежность, заключенная в этой идее».

«Значит, вас не беспокоит, что в итоге от нашего наследия во Вселенной ничего не останется?» – спросила я.

«Ничуть, – ответил он. – Мне очень нравится наша недолговечность… И всегда нравилась. Эта мимолетность всех вещей. Это действие. Этот процесс. Это путешествие. Кого волнует его финал?»

И все же меня не покидает тревога. Я пытаюсь не зацикливаться на этом, на конце всего, на последней странице, на окончании великого эксперимента существования. Это путешествие, повторяю я себе. Это путешествие.

Вероятно, можно немного утешиться тем, что, как бы там ни было, это не наша вина. Рене Гложек считает это несомненным плюсом.