Катрин Марсал - Кто готовил Адаму Смиту? Женщины и мировая экономика

Если механика есть в природе, то и в социальной системе она тоже должна быть.

Если есть законы для небесных тел, то и для человеческих они тоже должны быть. И для них следует найти научную формулировку. Нам бы только понять их, и мы приспособим общество под эти законы, заживём согласно истинным планам, поплывём вместе с силами, а не против них и к тому же будем всё понимать. Общество надо превратить в безостановочный часовой механизм, тикающий наилучшим для нас образом.

Именно такая задача встала перед Адамом Смитом и экономической наукой. Задача, скажем прямо, не из лёгких. Как достичь естественной гармонии?

Силой, выполнявшей в общественной системе такую же функцию, что и гравитация в солнечной системе, был объявлен личный интерес.

«Я могу рассчитать движение небесных тел, но не людское безумие», – открыто возражал Ньютон. Но его не слушали. Считалось, что Адам Смит тоже разгадал истинный план: его система естественной свободы изображалась как естественное же зеркальное отражение ньютоновой физики.

Если хочешь что-то понять – разбери это на части. Вот вкратце научный метод, которым пользовался Ньютон. Раздели на части целое. Не понял? Тогда дели дальше. В конце концов ты найдёшь наименьшую часть, на которую делится целое. Основополагающую деталь Lego, из которой всё построено. Элементарную частицу. Атом. Минимальную составляющую. Потом изучишь её. Поймёшь её – поймёшь всё.

Каждое изменение целого обусловлено не тем, что изменились частицы – на них никогда не влияет то, что с ними происходит. Перемена – это всего лишь новый узор, в котором они себя организуют. Их движением управляют законы природы. Мир логичен как часы.

Такой же трюк захотели проделать экономисты. Хочешь понять экономику – разбери её. Разбей на части все те сложные скоординированные процессы, которые нужны, чтобы в какой-нибудь вторник бифштекс лежал в лавке мясника. Не понял – разбирай дальше. Части становились всё меньше, и в итоге экономисты нашли минимальную составляющую, на которую можно разделить целое. И назвали её «индивид».

Поймём индивида – поймём всё, думали они. Так же, как физик того времени углублялся в изучение неделимых атомов, растущая национальная экономика изучала независимых индивидов. Общество – это всего-навсего сумма индивидов. Экономика меняется не потому, что изменился индивид – его сущность не зависит от других. Но он должен делать выбор. И каждая перемена – это всего лишь новый узор, в котором индивид организует себя, новый выбор, сделанный им относительно других. И хотя им никогда не встретиться, они взаимодействуют, словно бильярдные шары. Но сознание индивида, о котором никто, кроме него самого, ничего сказать не может, остаётся неизменным.

Дальше – тишина.

Величайшее достижение Адама Смита заключалось в том, что он с самого начала ухитрился утрамбовать растущую национальную экономику в физическую картину мира – логичную, рациональную, предсказуемую. Именно такой тогда считалась физика. Это было до того, как время и пространство слились в неделимый континуум пространство-время. До того, как выяснилось, что каждый акт измерения вселенной приводит к её расслоению на столько же частей, сколько получено результатов измерения. Но современная физика экономистов не особенно волнует. Они всё ещё пялятся на звёздное небо Ньютона.

Был ли у Бога выбор? – часто спрашивал себя отец современной физики Альберт Эйнштейн в начале XX века. Существовала ли какая-либо неведомая пока альтернатива физическим законам? Другой способ действия? Современники-экономисты об этом задумываются редко. Они уверены в себе. Экономическая теория – это «система общих положений, правильность и важность которых может поставить под сомнение только невежда или упрямец», – писал британский экономист Лайонел Роббинс в 1945 году. Отсутствие альтернативы и есть плюс. Рынок живёт в самой природе человека. И, раз экономисты изучают рынок, они изучают человека.

В былые времена короли нанимали советников, которые предсказывали будущее по узорам на внутренностях мёртвых животных. Советники изучали цвет и форму потрохов, чтобы проинформировать властителя о возможной реакции богов на то или иное политическое решение. Одну только овечью печень этруски древней Италии делили на шестнадцать частей. С тех пор мир изменился. Сегодня роль таких советников играют экономисты. Они стараются более или менее точно предсказывать, как прореагирует рынок на то или иное запланированное политиками решение.