Станислав Борзых - Приматы с планеты Земля

Я говорю об этом потому, что представления о Боге эволюционировали, и с какого-то момента они приобрели именно метафизический характер, который, как некоторые наивно и неправильно считают, были с нами всегда. Нет, в прошлом мы буквально встречались со своими идолами, могли спасть и есть с ними, разговаривать и даже драться. Трансцендентность же была выдумана намного позже, и она связана именно с возникновением цивилизации – как-то странно, что Ю.А. Гагарина вообще о чём-то спрашивали, если указанные события давно стали историей.

Впрочем, здесь надо быть осторожным. Сомнительно, чтобы, скажем, Мардук или Ра или Кетцалькоатль действительно воспринимались именно как метафизические сущности, у которых по определению не может быть ни одного сугубо материального атрибута. И, кстати, Яхве или Аллах тоже изначально всё-таки сталкивались – не аллегорически, а напрямую – со своими адептами. Как бы то ни было, но всё когда-то начинается. Боги охотников-собирателей вряд ли были в состоянии перерасти свою плотскую оболочку с тем, чтобы возвыситься над самим бытием, а вот у цивилизованных божеств это всё-таки получилось, а, значит, по крайней мере, в зачаточной форме, но трансцендентностью они уже обладали. Как это произошло и почему продолжается до сих пор?

Возьмём для примера десять заповедей в христианстве. Помимо общечеловеческих ценностей они также пропагандируют такое поведение, которое направлено на, во-первых, закрепление наличного положения вещей – это делают все религии в принципе – а, во-вторых, по сути, утверждают патриархат, никак его не оправдывая, а лишь навязывая, причём весьма бесцеремонным способом. Но удивительно во всём этом не то, что именно внушается, а то, что всё это видится как само собой разумеющееся, что, конечно, неправда.

Скажем, заповедь о том, что нельзя прелюбодействовать, в общем и целом, направлена не столько на мужчин, сколько на женщин. С принятием оседлого образа жизни возникла потребность в том, чтобы богатство – которое вообще стало возможным только с появлением городов и возделываемых поблизости полей – передавать по наследству, т.е. своим, а не чужим детям. Для этого стало необходимо быть уверенным в том, что ваши отпрыски и вправду несут ваши гены, в противном же случае вы оказывались эдаким социальным неудачником, потому что всё общество строилось на частной собственности, которая тоже, кстати, стала осуществимой лишь с приходом цивилизации.

Можно сколь угодно долго говорить о демократической природе учения Иисуса, но на деле – если, разумеется, он действительно жил там и тогда, где и когда это указывается в Новом Завете – он был идеологом, а не революционером, потому что утверждал по большей части весьма архаичный порядок с закабалением женщин и, по сути, психическим и ментальным насилием над человеческой натурой, ведь нашему виду не свойственны жизнь в городах и сопутствующие этому ограничения, привычки, правила поведения. И если вам кажется, что касается всё это только или исключительно христианства, то это не так. Любая институционализированная религия априори требует концентрации власти и создания – с последующим распределением – богатства – хотя бы для того, чтобы строить культовые сооружения, но, разумеется, не только для этого.

Понятно, что ни сам Иисус, ни его ближайшие соратники и ученики вполне вероятно не думали о новом – не сильно – мировоззрении именно в таком ключе, но, напротив, рассматривали его как нечто освобождающее и рвущее со старым. Проблема, однако, заключается в том, что, во-первых, они были продуктом своего времени, а потому не могли не нести в себе его доктрину, и та содержала в себе связанные с цивилизацией подходы к реальности, а, во-вторых, любую пусть даже и хорошую – как знать, конечно – идею всегда можно использовать совершенно не так, как предполагалось изначально. Как бы то ни было, но надо понимать, что мы не свободны от идеологических представлений своей эпохи, а также нередко становимся жертвой манипуляций и индоктринаций, и нет таких инструментов, которые бы позволило их избежать.

Давайте будем честными. Духовенство, которое занимается только и исключительно обслуживанием какого-то культа, по определению невозможно в обществе охотников-собирателей. Это не значит, что в последних нет шаманов или колдунов, но те преимущественно обслуживают себя сами и выполняют ритуалы, если так можно выразиться, в своё свободное время. Возражения же о том, что, скажем, монахи тоже сами выращивают себе пищу, несостоятельны, потому что их освободили от всех прочих социальных обязательств, отгородили и выдали им землю, построили им храмы, наконец обеспечивают их различного рода коммуникациями. Да и вообще религиозные практики по своей сути являются весьма успешным именно бизнесом, а это имеет весьма отдалённое отношение к поискам Бога. Тем не менее, нас волнует несколько иной вопрос – как получилось так, что последний стал жизненным ориентиром?