Мария Рубинс - Русский Монпарнас. Парижская проза 1920–1930-х годов в контексте транснационального модернизма

На важность этого жанра указал французский журнал «Вита», который провел опрос и опубликовал его результаты в рубрике «Репортаж и литература» (март – апрель 1924 года).

Поплавский Б. О мистической атмосфере молодой литературы в эмиграции // Поплавский Б. Собр. соч.: В 3 т. Т. 3: Статьи. Дневники. Письма. М.: Книжница, 2009. С. 45, 47.

В этой работе представляется целесообразным начать краткий обзор эволюции человеческого документа с момента появления этого термина, не касаясь более или менее явных связей между этим жанром и исповедями, дневниками и эпистолярными романами предыдущих эпох.

Физиологический очерк, пришедший из французской литературы (Бальзак и др.), стал в 1840-х годах одним из ведущих жанров русской прозы. В России разработкой физиологического очерка занималась «натуральная школа», с момента зарождения реализма. Белинский считал этот жанр наиболее подходящим для описания повседневной жизни обитателей городских трущоб. Канон жанра предполагал изображение неприукрашенной реальности и создание социальных типажей вместо индивидуальных характеров. Некрасов опубликовал сборник, озаглавленный «Физиология Петербурга», – по аналогии с французским.

Zola E. Le Roman expérimental // Œuvres complètes. Vol. 10. Paris: Cercle du livre précieux, 1968. P. 1186.

Ibid.

Ibid. P. 1315.

Goncourt de E., Goncourt de J. Préfaces et manifestes littéraires. Paris: Charpentier, 1888. P. 56 – 57.

Эдмон Гонкур опубликовал только выдержки из своего дневника, оговорив в завещании, что полностью он будет выпущен через 20 лет после его смерти. Полный вариант вышел в свет только в 1956 году.

Goncourt de E., Goncourt de J. (1888). P. 174.

См.: Лежен Ф. «Я» Марии: Рецепция дневника Марии Башкирцевой (1877 – 1899) // Автобиографическая практика в России и Франции / Под ред. К. Виоле и Е. Гречаной. М.: ИМЛИ РАН, 2006. С. 161 – 181.

Предисловие осталось незавершенным, дописал его, по всей видимости, Андре Терье, который по просьбе родственников Башкирцевой редактировал части ее дневника и готовил их к публикации. Текст Терье начинается фразой: «Когда я умру, вы прочитаете историю моей жизни, которая лично мне представляется замечательной».

Journal de Marie Bashkirtseff. 2 vols. Paris: Charpentier, 1890. P. 5.

Lejeune P. Le Pacte autobiographique. Paris: Seuil, 1975. P. 26.

Ibid., P. 36.

Journal de Marie Bashkirtseff. P. 5 – 6, 13.

France A. Journal de Marie Bashkirtseff // Le Temps. Le 12 juin. 1887. Восторженная рецензия Франса на дневник Гонкуров была опубликована в той же газете 20 марта 1887 года.

Гуревич Л. Памяти М. Башкирцевой // Новое время. 1887. 11 июня; Гуревич Л. М.К. Башкирцева. Биографически-психологический этюд // Русское богатство. 1888 № 2.

Александров А . Мадемуазель Башкирцева: Подлинная жизнь. М.: Захаров, 2003. С. 304 – 307.

Descamps P. Marie Bashkirtseff féministe? // La Fronde. 1926. 4 septembre; Fuss-Amore G. Une annonciatrice de la jeune fille moderne // Nation Belge. 1936. 18 mai.

Каспэ И. Искусство отсутствовать: Незамеченное поколение русской литературы. М.: НЛО, 2005. С. 163.

Дубин Б. Слово – письмо – литература: Очерки по социологии современной культуры. М.: НЛО, 2001. С. 265 – 266.

Там же. С. 269.

В отличие от «незамеченного поколения» «потерянное поколение» не было самоопределением; как пишет Хемингуэй в книге «Праздник, который всегда с тобой», впервые это выражение употребила Гертруда Стайн применительно к молодым людям 1920-х годов (впрочем, и она лишь передает то, что случайно услышала).

В 1936 году Селин посетил СССР и получил гонорар за публикацию.

Терапиано Ю. «Путешествие в глубь ночи» // Числа. 1934. № 10. С. 210.

Адамович Г. «Путешествие в глубь ночи» // Адамович Г. Литературные заметки. Т. 2. СПб.: Алетейя, 2007. С. 64.

В «Похвале Золя» сказано следующее: «Золя верил в добродетель, он хотел внушить преступнику ужас, но не довести его до отчаяния. […] Неужели мы все еще имеем право – пребывая в трезвом рассудке – показывать в своих произведениях какое-либо Провидение? Вера наша должна быть тверда. Все становится еще трагичнее и непоправимее, когда мы касаемся судьбы Человека, которого перестаем видеть в воображении, чтобы оставить таким, каков он есть в реальности. […] Для развлечения нам осталось одно – инстинкт разрушения. […] Пожалуй, остается только вознести высочайшую хвалу Эмилю Золя в канун еще одной неизбежной катастрофы. О том, чтобы следовать ему или подражать, больше не может быть и речи. У нас нет ни таланта, ни сил, ни веры, которые порождали великие литературные направления. […] [ч]его можно ждать от натурализма в той ситуации, в которой мы оказались? Всего или ничего! […] Со времен Золя кошмар, которым окружен человек, не только принял законченную форму, но и получил официальный статус» (https://fr.scribd.com/doc/6806862/Hommage-a-Zola-Louis-Ferdinand-Celine).