Игорь Акимушкин - Тропою легенд

Возможно, что переводчиков Библии, назвавших тура единорогом, ввели в заблуждение некоторые ассирийские и вавилонские барельефы, на которых туры изображены однорогими. Правда, и колеса у колесниц и ноги у лошадей, преследующих туров, нарисованы (вернее вырублены на камне) тоже вдвое меньшем числе, но на это не обратили внимания, а вот однорогого быка реема из-за изящной условности, полюбившейся древним художникам, возвели в высокий сан единорога, наградив его всеми повадками тура: и быстротой, и бесстрашием, и богатырской силой, и даже любовью к болотистым лесам, которой отличались эти черные быки. [21]

Каждый средневековый путешественник, возвращаясь из благополучного вояжа по восточным странам, должен был в отчете о своих приключениях рассказать и об единороге, иначе слушатели сочли бы его мошенником и самозванцем.

– Как! Быть на Востоке и не увидеть единорога! Это не по правилам. Даже Библия утверждает, что там водятся единороги. Это, можно сказать, самая общеизвестная достопримечательность восточных стран.

Горе-путешественник, умалчивающий об единороге, вызвал бы недоверие у средневекового читателя. А поскольку увидеть единорога было невозможно по причине его отсутствия в природе, то автору приходилось самому выдумывать драматические характеристики чудовища.

Традиционный образ однорогого коня – наиболее популярная версия христианского единорога – с каждым следующим сочинением пополнялся новыми фантастическими подробностями. От «литературных излишеств» легендарный зверь мало-помалу превратился в совершенно невероятное создание.

Не мог умолчать об единороге и Марко Поло. Он наделил его одним в высшей степени любопытным свойством. «Вы должны знать, – рассказывает венецианец, – что единорог побеждает врага не рогом, а языком и коленями. На конце языка у него длинный и острый, точно стилет, шип. Когда взбешенный единорог бросается на врага, он сбивает его с ног, прижимает к земле коленями и протыкает языком».

Дальше фантазия великого землепроходца иссякает, и, описывая единорога, он наделяет его банальными признаками, заимствованными у носорога. Ноги у единорога как у слона, а голова – кабанья. Зверь любит валяться в грязи. Это некрасивое животное, «и совсем оно не похоже на того единорога, в которого верят в наших странах».

По мере развития торговых отношений европейцам приходилось все чаще посещать страны Востока. И, конечно, вскоре они познакомились здесь с действительным единорогом – индийским носорогом. Но люди, воспитанные на христианских легендах, отказались признать в этом грузном «рогатом борове» благородного почитателя девственниц.

Конечно, рассуждали они, и у носорога и у единорога на голове по одному рогу, но только и всего. В остальном это разные животные, более несхожие между собой, чем ночь и день!

Проходили столетия, европейцы познакомились со многими диковинными существами заморских стран. В 1220 году в Европу впервые привезли химерического жирафа, рожденного, как тогда считали (с легкой руки Аристотеля!), от незаконной любви пантеры и верблюда. В 1443 году первый в средневековой Европе слон принял участие в торжественном шествии по случаю открытия Франкфуртской ярмарки. А еще через двести лет голландский анатом Тульп исследовал лохматого лесного «человека», пойманного в лесах Анголы. Это был первый шимпанзе, увиденный европейцем.

Круг знаний об окружающем мире быстро расширялся. Однако среди множества новых и неведомых доселе зверей по-прежнему не было единорога. Уже начали сомневаться, существует ли еще это благородное животное. Может быть, оно вымерло, как вымерли многие древние народы?

Аптекари и поставщики уникорна, которые лучше других были осведомлены о действительном положении дел, предупреждали, что вскоре последует всеобщее вымирание человеческого рода, поскольку природные запасы единорогова рога иссякают. Ведь считалось, что уникорн, подобно китайскому женьшеню, поддерживает в человечестве мужскую производительную энергию.

Однако торговля уникорном по-прежнему шла бойко. Рога единорога привозились в Европу тысячами пудов, и ходкий товар немедленно раскупался монастырями, аптекарями, княжескими стольниками. Некоторые врачи пытались бороться с шарлатанской торговлей волшебными рогами. Но слишком велик был авторитет библейского чудо-зверя среди христианского населения, чтобы доводы разума могли поколебать восторженную веру в чудодейственные свойства уникорна.