Девид Фарлонг - Стоунхендж и пирамиды Египта

Не обращая уже внимания на первый круг, я стал двигать кальку по карте, помещая центр круга или ок ружность на различные ключевые точки. И вдруг, словно наведя камеру на фокус, я нашел — к своему удивлению, не веря собственным глазам — еще один круг, достаточно близко расположенный, чтобы частично перекрыть первый.

Оказавшись чуть к западу, этот круг проходил через четырнадцать возможных объектов — на один меньше, чем в первоначально открытом. Его центр попал внутрь окружности первого круга приблизительно на 24° западной долготы. Сам этот факт окажется знаменательным.

Позже, когда я переводил свои находки на карты масштабом 1:50 000, оба круга пришлись на две карты — листы КУ (картографического управления) 173 и 174. Отрезвляет одна мысль: могло бы случиться и так, что я никогда не сделал бы своих открытий, если бы работал с этими современными картами. К счастью, оба круга уместились на старой карте масштабом 1 дюйм к мили — лист КУ 157.

Казалось просто невероятным, что я с такой легкостью нашел второй круг. Открытие второго круга точно такого же радиуса лишний раз подтвердило, что эти круги получились не случайно. В волнении я вернулся в картографическое управление, дабы проверить точные координаты.

На этот раз я проделал тот же математический анализ, что и в случае первого круга. Второй круг дал средний радиус в 9570 метров (31 390 футов) — менее, чем на семь метров короче 9576,78 метра, числа, вычисленного мною как 1/666 часть радиуса Земли на экваторе. Вдобавок я обнаружил, что церковь в Бишопс-Каннингс расположена на одной линии с центрами обоих кругов (рис. 14).

Посещение центра второго круга также оказалось более плодотворным. Он расположен в поле около 300 метров (1000 футов) к востоку от древнего пути Риджуэй и сегодня ничем не отмечен. И все же в 20 метрах (65 футах) от него находится рощица, в углу которой я обнаружил семь или восемь валунов песчаника. Они явно были перенесены сюда с соседнего поля. Мне не удалось узнать, отмечали ли они точный центр круга — фермер мог просто собрать их по одному с поля, и все же их близость к центру указывала на такую возможность.

Начала прорисовываться схема, еще убедительнее показывающая продуманность размещения этих двух сцепленных кругов. Однако их взаимное расположение стало для меня новой головоломкой.

Двойные круги широко использовались в качестве основополагающей композиции в искусстве и архитектуре средневековья, но обычно они подчинялись традиционному рисунку, известному под названием «весика писцес» («рыбий пузырь»). Этот простенький рисунок, лежащий в основе почти всей «священной геометрии», составляется из двух кругов одинакового диаметра таким образом, чтобы центр одного круга лежал на окружности другого (рис. 15).

В средние века весика становится центральной фигурой христианского мистицизма и находит свое отражение как в религиозной живописи, так и в архитектуре великих готических соборов Европы. Хотя весика писцес занял особое место в христианском искусстве, корни его уходят в более древние времена. Его использовали и греческие классики, и древние египтяне.

Как бы сильно я того ни желал, мои двойные круги не соответствовали этому древнему рисунку, и я долго и упорно пытался разгадать, какое значение могла иметь их странная геометрическая связь. И тут я сделал еще одно поразительное открытие.

В опубликованной в 1920-х годах книге о леях Альфред Уоткинс привел примеры их максимальной протяжен ности до 40 километров (25 миль). Представлялось вполне возможным, что древние народы могли выдерживать от носительно высокую точность на таком расстоянии с помощью простой техники визирования. Более протяженные построения по одной линии представлялись гораздо менее вероятными. Уоткинс также считал, что леи по сути высвечивали пути, соединявшие древние поселения подобно ранним образцам римской дороги.