Сами по себе куликовские приключения достойны отдельного авантюрно-приключенческого романа. Судьба не раз улыбалась, а затем предавала этого увлеченного человека. Образ бородатого "ученного мужика" с наганом надолгж вошел в память старожилов сибирских поселков, где ему по мере необходимости зриходилось "революционными методами" выбивать нужные экспедиции подводы, лодки, оленей, проводников, продовольствие, патроны и т.д. В научных диспутах наган он не выхватывал, но собственную точку зрения доказывал более чем горячо. Это в Москве. А в тайге же попросту не допускал инакомыслия и любых самых робких попыток повезти исследования в другом направлении. Да и дисциплина в лагере была настолько сильной, что исследователи не имели права удаляться на полчаса от срубленных на метеоритной заимке изб даже для поиска осколков того-же метеорита.
Знаменитый камень Янковского как раз и был найден в верховьях ручья Чургим не благодаря, а вопреки (в день, когда Кулик отсутствовал в лагере). Удивительной фактуры валун удалось сфотографировать, по этой единственной фотографии до сих пор спорят метеоритчики. Спор, однако, безнадежный - первооткрыватель камня Константин Дмитриевич ЯНКОВСКИЙ был вскоре после этого открытия укушен гадюкой, долго провалялся в забытьи, несколько месяцев выздоравливал, а потом... сколько не бродил по тайге, найти явившийся ему однажды камень, лежащий на взгорке, уже не смог. Не сумели его найти и десядки других охотников за удачей уже позже, многие даже сомневались, что камень существовал в реальности. В защиту Янковского надо сказать, что ту единственную фотографию до самой смерти он носил в паспорте у сердца и о камне бормотал даже на смертном одре. О глупостях в такие минуты не говорят... Забегая вперед, скажу, что не очень-то веря в удачу, искали этот камень и мы, бродили по плану и наугад по горе Стоцковича и вдоль Южного болота - с тем же успехом...
Кулик же основное внимание в своих поисках метеоритных осколков обратил на круглые заболоченные воронки. Воронки или болота? Пока в Москве бурно спорили, пока болотоведы доказывали естественное просхождение круглых ям, сам Леонид Алексеевич решил действовать. Очень много человеко-дней вложили в осушение ближайшей к Метеоритной Заимке воронке - ей дали имя Сусловской. За несколько месяцев каждодневных усилий прокопали-продолбили в вечной мерзлоте канал, спустили воду... На дне идеально круглого болота обнаружился пень, неповрежденные корни которого уходили глубоко в землю. Если бы кратер произошел от мощного взрыва, удара метеорита, то ничего подобного не сохранилось бы. Значит, это был не метеорит, или - делает вывод Кулик - метеорит упал не здесь! Копать надо на Южном болоте, эпицентр - там! (Справедливости ради надо заметить, что с воронкой не все так просто другой исследователь, болотовед Шумилова установила, что торфяные пласты все-таки были повреждены ...примерно в 1908 году!)
Терпение у тех, кто хотел бы побыстрее увидеть реальную отдачу от экспедиции, переодически кончается. С той же переодичностью у экспедиции кончаются и деньги. В какой-то момент Кулику становится понятным, что очередное бесславное возвращение из сибирской командировки может стать для него последним, и он идет на хитрость остается в тайге с явным намерением зазимовать, а с подачи его помощников, в первую очередь Виктора Александровича СЫТИНА в прессе поднимается широкая волна - надо немедленно организовывать спасательную экспедицию - спасать беспомощного и голодающего ученого. В сибирских газетах сквозит недоумение - сибирякам непонятно, как можно терпеть бедствие, если человек имеет небольшой (но достаточный для бывалого таежника) запас продуктов, зачем нужно искать "робинзона", если "каждая собака в Ванаваре" знает месторасположение изб Кулика, откуда, кстати, Кулик и сам мог бы дойти за 3-4 дня до поселка. "Кажется, что Кулика спасают, чтобы он не утонул на сухом месте!" ["Ачинский крестьянин" 28.10.1928]. Но такие настроения только в Сибири, в центральных же газетах волнение за судьбу смелого ученого не уступает переживаниям во время спасения челюскинцев. Возражения научных оппонентов Кулика стали просто неуместными в ситуации, когда вопрос стоял о "жизни и смерти". Разумеется, вскоре в авральном порядке к избам направился спасательный караван, и "спасенный" ученый продолжил изыскания вместе со своими "спасателями".
Спокойной жизнью во время бешенных поисков метеорита Кулик наслаждался недолго. Очень скоро на него в Москву летит донос: Кулик-враг народа, транжирит народные деньги, никакого метеорита нет и в помине, а поваленные деревья - это просто последствия большого урагана. Денег дают все с большим скрипом, и давать пока обещают, вроде бы и в лагеря не отправляют - куда же дальше Тунгуски?! Ученый, согласно известному афоризму, есть человек, удовлетворяющий собственное любопытство за государственный счет. Так вот, Кулик был не просто ученым в полном смысле этого слова, он был еще и очень любопытным ученым, и чтобы московские чиновники не мешали ему удовлетворять самую большую страсть в жизни, ему приходилось все чаще и чаще утверждать: метеорит вот-вот будет найден. Зная дуболомость чиновников от науки (тех, у кого люботытство ограничивается собственным сейфом), винить его в такой маленькой шалости не поднимается рука.
Читать дальше