Роберт Сапольски - Записки примата - Необычайная жизнь ученого среди павианов

Идея так и не была реализована по очевидной причине: стоило так сделать, в тот же вечер заявилась бы делегация старейшин известить нас, что захворай в ближайший месяц хоть одна корова, наша песенка спета, ведь это мы навели на скот порчу.

Потом была еще одна схема, ее разработал Ричард, чтобы масаи наконец оставили его в покое. Хотя Ричард отлично ладил с Соировой и некоторыми другими масаи, его здешняя жизнь и работа по-прежнему складывались напряженно: Ричард и Хадсон принадлежали к земледельческим племенам, а с земледельцами масаи традиционно враждовали.

Вообще своей устрашающей репутацией масаи обязаны высокому росту и внушительному виду, общеизвестной склонности собираться несметными грозными толпами, а также виртуозному владению копьем. Но, по моему глубокому убеждению, у земледельцев масаи вызывают мандраж в основном потому, что пьют коровью кровь.

Дело в том, что это стандартный стратегический запас у большинства африканских скотоводов-кочевников. Бредешь куда глаза глядят со своими коровами и козами, питаешься их молоком и кровью. Просто и приятно. Берешь каждый день очередную корову и, полоснув яремную вену под бешеный рев, набираешь полную тыкву-горлянку теплой крови. Рану залепляешь нашлепкой из глины, корова недельку ходит слегка вялая. Кровь можно пить свежей, можно дать ей свернуться, можно смешивать с молоком, можно заливать ею хлопья на завтрак. Она позволяет не обременять себя охотой или выращиванием чего-то, по-видимому, обеспечивает довольно сбалансированный рацион и наверняка экологически чистая. Однако кенийских земледельцев от нее наизнанку выворачивает.

Нет, время от времени появляется какой-нибудь смельчак, решающий проверить, что масаи в ней нашли. В частности, отец Хадсона как-то раз, вернувшись домой после целого дня раздумий в поле, объявил, что семейство должно попробовать коровью кровь: ну не зря же масаи пьют эту дрянь, раз столько лет кладут нас на обе лопатки. Все в ужасе — звучит комедийная музыкальная заставка, сцена обретает стилистику пятничных ситкомов: «О нет! Наш папа стал масаи и поит всех коровьей кровью! Смотрите сегодня в восемь вечера в сериале "Мой отец банту"». Дальше предсказуемо. Под издевки и изумленные возгласы отец Хадсона хватает свою единственную — и очень перепуганную — буренку и едва не прирезав ее насмерть (из-за неумения останавливать кровь), устраивает цирк. Пить эту мерзость остальные отказываются наотрез. Отец делает несколько осторожных глотков, хвалит изумительный вкус и больше к этой теме не возвращается — веселенькая финальная заставка возвещает конец серии.

Если не считать таких периодических эскапад, больше практически никто в этих краях на обычай масаи не покушается, и масаи не без удовольствия действуют на нервы окружающим этой своей привычкой. Смысл придуманного Ричардом развода заключался в том, чтобы переиграть масаи на их же поле и привести в содрогание его собственными пищевыми пристрастиями.

Началось все случайно. Я усыпил дротиком Нафанаила. Некоторое время спустя в тот же день я подвозил одну из масайских женщин домой из гостиничной клиники и по дороге остановился выпустить павиана. Когда сам занимаешься этим постоянно, то успеваешь забыть, насколько непривычно это зрелище для других: ты подъезжаешь к укрытой в тенистой роще клетке с диким павианом, с уханьем и верещанием прыгаешь по крыше и потом выпускаешь узника на волю. У моей попутчицы глаза на лоб полезли. Нафанаил вдобавок выбрался слегка осоловевший и неприкаянно топтался вокруг, словно теленок. В порыве вдохновения я выхватил из машины ветку и пошел рядом с дезориентированным Нафанаилом, постукивая его веткой по крупу, как масаи, когда погоняют коров. Посвистывая, как погоняющие коров масаи, я провел его мимо машины и все больше нервничающей женщины, а потом, направив павиана к сородичам, вернулся за руль и, никак не комментируя произошедшее, довез попутчицу куда требовалось.

Само собой, на следующий же день по всем деревням на реке прокатился слух, что мы с Ричардом пасем павианов как коров, ну и, разумеется, от них и питаемся. За подтверждениями к Ричарду вскоре прибежала перепуганная масайская ребятня. «Ты доишь павианов и пьешь их молоко?» — «Сомневаетесь?» «А больше ничего?» — уточнили они, не решаясь даже вслух произнести свои худшие опасения. «И еще много чего», — злорадно намекнул Ричард, у которого уже начал вырисовываться план.