Роберт Сапольски - Записки примата - Необычайная жизнь ученого среди павианов

Тренировался я без устали. Стрелять под углом, стрелять вниз, вверх, с разворота, через плечо, при ветре (с вентилятором). Аллан — невозмутимый парень с низким центром тяжести, футбольный нападающий школьной команды в канзасской Фредонии — согласился послужить тренировочной моделью в роли пораженного дротиком павиана, чтобы я попрактиковался с ним в борьбе. Дело происходило в подвале общежития, рядом с клубом адептов генного клонирования.

Время шло, я совершенствовал навыки. Я мог попасть в павиана в любом углу своей комнаты — хоть в пижаме Граучо Маркса, хоть без [3] Отсылка к шутке знаменитого американского комика Граучо Маркса: «Однажды утром я застрелил слона в моей пижаме. Ума не приложу, как он влез в мою пижаму». — Прим. пер. . Во время тренировок я лелеял две мечты. Во-первых, мечтал попасть дротиком во Фрица Липманна. Этот фантастически знаменитый биохимик, получивший Нобелевскую премию десятилетия назад, теперь был величественным восьмидесятилетним старцем и целыми днями фланировал по кампусу в кроссовках, то и дело мелькая в моем окне на первом этаже. Притаиться за учебниками биохимии (половина которых о нем же и повествовала), выбрать точку поражения — зад или плечо, прикинуть вес тела и подсчитать нужную дозу. Впрочем, стрелять по нему я в итоге раздумал. А второй мечтой было проскользнуть в центральный парк и поразить дротиком нескольких случайных прохожих. Пока они лежат — нарисовать им на животе какой-нибудь иероглиф индейцев майя и затем оставить их приходить в себя под скульптурой Алисы в Стране чудес. Я не сомневался, что после пары-тройки таких случаев газеты поднимут шум, ТВ-лекторы возьмутся рассказывать о майянских ритуалах с жертвоприношениями, Джимми Бреслин в очередном журналистском расследовании будет умолять меня сдаться в руки властей, озлобленные толпы станут стекаться к полицейским участкам, где безработные археологи с ученой степенью будут выдвигать шаткие алиби, пытаясь доказать, что Майянский Стрелок — это не они.

Пролетели месяцы, и настала пора возвращаться к полевой работе. Перед первой дротиковой «охотой» я не спал ночь, ворочался и страшно волновался. К рассвету меня подташнивало, я был на грани обморока — отличный предлог для отсиживания в лагере. В конце концов я все-таки вышел. В считаные минуты я набрел на душку Исаака, который разглядывал проходящих жирафов, подавил в себе желание спугнуть его криком — и выстрелил. Он отключился. Другие павианы ничего не заметили. От восторга я поцеловал его в лоб, а потом целый день, не в силах отделаться от чувства вины, не находил себе места и вскидывался каждый раз, случись ему застонать, пошевелиться или выпустить газы: сердечный приступ, аллергия, скопление газов из-за анестетика? В итоге все обошлось, мы оба перенесли этот опыт без вреда для здоровья.

Я поражал дротиком все больше павианов, думал как павианы, дышал как павианы и вскоре по уши окунулся в анализы крови, образцы фекалий, слепки зубов и прочие прелести. Однако, как я и ожидал, заниматься этим становилось все сложнее. Выстрелить в павиана — дело, как выяснилось, незатейливое: нацеливаешься павиану в зад и пускаешь дротик. А вот сделать это незаметно — куда сложнее. Павианы не сдавались и изобретали все новые хитрости. Я уже не мог просто подойти и пульнуть — приходилось подкрадываться: ведь павианы не должны меня видеть и испытывать стресс перед выстрелом. А они уже научились отличать духовую трубку от прогулочной трости, знали разницу между вдохом для чихания и вдохом для выстрела и в последнем случае давали деру. Приходилось стрелять из-за кустов. Тогда они шли по моим же следам, мы кружили вокруг дерева, жертва на шаг впереди. Они вычислили, на какое расстояние летит дротик, и уже знали, что при ветре дистанция меньше. Наверняка они чувствовали, когда я простужен и не могу глубоко вдохнуть. Уму непостижимо.

Работа все больше осложнялась. Я стрелял из машины — павианы начинали ее опознавать, я брал другую. Потом сажал за руль кого-то из приятелей, а сам прятался на заднем сиденье. Обманные двойники, дополнительные машины. Непроницаемо-черные очки, как у техасских шерифов, чтобы павианы не видели, куда направлен мой взгляд, и считали, что я смотрю вбок. Лыжные маски, карнавальная маска с Хэллоуина, в которой едва можно было стрелять. Сложные многоходовые операции, попытки прятаться за машинами приезжих туристов, многочасовые засады в надежде на то, что стадо пройдет здесь еще до темноты. В один памятный день я подобрался к Иисусу Навину, который сидел на вершине пригорка позади рощи. Как только я подогнал джип к ближнему краю рощи, павиан ушел в дальнюю часть. Я перегнал джип к дальней стороне — павиан переместился к ближней. Так продолжалось некоторое время. В конце концов меня осенило: я загнал джип к дальнему краю, павиан переместился вперед, я поставил джип на нейтральную передачу, незаметно выскочил и подтолкнул машину вперед. Джип поехал вперед и вниз по склону, Иисус Навин пришел прямиком ко мне, в подготовленную ловушку. И вот: пораженный дротиком павиан — и поцарапанный капот джипа, врезавшегося в дерево.