Владимир Обручев - От Кяхты до Кульджи. Путешествие в Центральную Азию и Китай

Рис. 9. Горы Богдоула близ кумирни Чойро в Восточной Монголии

В южной части Гоби, на обрыве одного из упомянутых плоскогорий, сложенных из самых молодых отложений, я нашел осколки костей какогото животного. Это было очень интересное открытие, так как впервые в этих отложениях попались остатки, позволявшие определить точнее их возраст. К сожалению, пока я раскапывал, мой караван успел уйти далеко, так что невозможно было вернуть его и сделать дневку для более глубоких раскопок. Потом оказалось, что эти остатки были осколками коренного зуба носорога третичного возраста и доказали, что молодые отложения Гоби представляют не морские осадки, как думали раньше, а континентальные, т. е. что Гоби уже в то время являлась сушей, а не дном моря.

Последние три дня этого пути местность представляла степи с хорошей травой и разбросанные среди них плоские горы. Здесь уже появилось оседлое население, именно китайцы, проникавшие в Монгольские степи в качестве колонизаторов. Виднелись поселки из глинобитных домиков обычного китайского типа, и степь была распахана. Последний ночлег пришлось провести в китайском поселке, так как животным негде было пастись; им купили соломы и зерна. Распашка доказала, что почва здесь уже другая, чем в Гоби; она представляла лёсс, т. е. желтозем — ту же плодородную почву, как и в соседнем, северном Китае.

На следующее утро мы вскоре подъехали к окраине монгольского плато, к обрыву, который отделяет его от Собственного Китая. Это было самое живописное место на всем пути. Мы еще стояли на равнине, представлявшей побуревшую степь, над которой коегде вдали поднимались плоские пригорки, а впереди эта равнина было словно оборвана по неровной линии, с мысообразными выступами и глубокими вырезами, и склон ее круто уходил вниз, где, насколько хватал взор, в дымке дали и легкого тумана, виднелись горные цепи с скалистыми гребнями, зубчатыми вершинами, крутыми склонами, изборожденными логами, ущельями. Все эти гребни и вершины оказывались или на одной с нами высоте или под нами, ниже уровня плато, так что мы смотрели вдаль через них. Между ними, глубоко внизу желтели долины с группами домиков, с разноцветными полосами и квадратами пашен, с зелеными рощами, с извилистыми лентами речек. Солнце, пробиваясь на востоке через тучи, по временам ярко освещало пятнами весь этот разнообразный ландшафт, позволяя различать отдельные дома, рощи, скалы, блестевшие извилины рек, желтые дороги и обрывы. Контраст между ровной степью Монголии и этой глубоко расчлененной горной страной северного Китая был поразителен и приковывал к себе внимание.

Вблизи обрыва по степи тянулась Великая стена, когдато ограждавшая страну трудолюбивых земледельцев от набегов воинственных кочевников. Но она уже давно, с тех пор как Монголия была покорена Китаем, а ламаизм убил предприимчивость монголов, потеряла свое назначение и разрушалась; теперь она представляла низкий каменный вал с многочисленными брешами и отдельными, лучше сохранившимися четырехугольными башнями, расположенными на пригорках для лучшего обозрения местности и неприятеля. Как оказалось потом, это была наружная ветвь Великой стены, менее высокая и прочная, чем другая, внутренняя, которую мы видели позже, но стратегически проложенная очень целесообразно по границе степи, откуда можно было видеть издалека приближение конных орд кочевников, чтобы принять своевременно меры защиты.

Для крутого спуска вниз по каменистой дороге монголы заменили верблюдов, запряженных в мой коробок, парой лошадей, нанятых в китайском поселке. Возчиккитаец примостился на оглобле, но часто соскакивал на крутых поворотах и вел коренника под узцы. Я ехал верхом, так как коробок немилосердно трясло и кидало из стороны в сторону. Спуск шел извилинами по склону; дорога была скверная, с рытвинами, усыпанная глыбами черного базальта, местами кособокая; можно было удивляться, что эта главная дорога из Китая в Монголию находится в таком первобытном состоянии. Впрочем позже, познакомившись с другими дорогами в Китае, я перестал удивляться — о ремонте дорог, в старину несравненно лучших, не заботился в те годы никто.

Вблизи дороги начали попадаться отдельные фанзы (домики) китайцев, небольшие поля, одна китайская пагода — маленький храм в рощице. Для замледелия места, было еще мало, по сторонам поднимались косогоры, усыпанные валунами, обрывы, в которых виднелись красные, желтые, зеленые и белые слои песчаников, глин и галечников, толщи которых слагали край монгольского плато. Слева, за ущельем, над высокой стеной из этих пород чернел обрыв толстого покрова базальтовой лавы, которая когдато излилась здесь на краю плато.