Ольга Апенченко - Труден путь до тебя, небо!

— Пять — четыре в пользу космонавтов! — торжествующе кричит судья: он болеет за молодых игроков.

Еще несколько минут напряженной игры.

— Шесть — четыре!

Тренеры заволновались, стали переговариваться.

— Семь — четыре!

Мастера быстро сделали перестановку и стали, как кордон, непробиваемо. А потом мячи посыпались на площадку космонавтов, как яблоки:

— Десять — семь… — уныло объявил судья.

— Одиннадцать — семь… — едва слышно произносил он.

— Ребята! Ну что же вы делаете, нельзя проигрывать, — упрекал всех друг Юрия, как будто сам не был к этому причастен, потом принимался уговаривать: — Мальчишки! Давайте соберемся, ну давайте спокойней… Вот так, во…

— Двенадцать — семь… — уже безразлично считал судья.

Юрий молчал, никого не упрекал, никого не уговаривал. У него у самого что-то не ладилось сегодня — он проигрывал подачу за подачей.

— Тринадцать — семь, — безнадежно подал свисток судья.

— Отказывайтесь от эмблемы, пока не поздно! — кричали с площадки тренеров.

— Не откажемся! — слышали они в ответ. Космонавты проиграли, но эмблемы так и не стерли.

Старший преподаватель Федор Михайлович подошел после матча ко мне.

— Хоть вы и болели за них, а они все же проиграли… — сказал он с некоторым торжеством. — Надо было, чтоб проиграли — рано им еще зазнаваться.

— Но ведь вы же их тренировали, — пытаюсь вступиться за ребят.

— Э-э… Если б вы видели, как они играли месяцев пять назад… А теперь, смотрите, даже нам, тренерам, туго пришлось. Если по-честному — нелегко нам дался этот выигрыш.

— Ребята заметно окрепли здесь, — продолжал Федор Михайлович, — вот мой сосед, — он показал на небольшого коренастого парня, — приехал — летчик как летчик, а теперь его скорей за тяжелоатлета примешь: мускулы, смотрите…

Из разговора со старшим преподавателем и позже, видя космонавтов на самых разнообразных занятиях спортом, я поняла, что готовят из них здесь — нет, не чемпионов, не рекордсменов по какому-то виду спорта, а своего рода многоборцев. Хотя, если надо… Я слышала, как руководитель парашютной подготовки, известный рекордсмен мирового значения, сказал об одном из космонавтов: «Его бы я взял на любое мировое первенство…»

— Как-то нам бросили упрек — «где ваши рекорды, победы?» — продолжал Федор Михайлович. — А у нас ведь совсем другая цель: добиться, чтобы каждый из космонавтов был физически всесторонне развитым человеком. Вот мы и втягиваем их буквально во все виды спорта. Подбираем упражнения, которые развивают у них качества, нужные в профессии космонавта.

Трудно сказать, какие из спортивных занятий больше любят космонавты. Им все нравится. Азартно, как мальчишки, играют они в волейбол, баскетбол и футбол. Забывают во время игры обо всем на свете и уж конечно не думают, что она развивает у них такие профессиональные качества, как быстрота реакции, меткость, сообразительность. Это приходит само собой.

Полюбилось им и не знакомое никому раньше занятие — прыжки на батуте, которые они до этого видели только в цирке. Как-то, уже поздней осенью, ребята пошли к сетке, чтоб «покрутить сальто». На брезенте, которым был покрыт батут, лежал слой снега. Федор Михайлович стоял, раздумывая. А космонавты, не долго думая, подняли брезент вместе со снегом, стряхнули и начали «крутить сальто». Не у всех это ловко получалось. Юрий для такого занятия так просто тяжеловат. Нелегко здесь и тому, кто легок — только в цирке кажется, что гимнаст на пружинной сетке прыгает шутя, а попробуй… Мне дали испытать, что это такое: сетка выбрасывает куда-то в сторону, того и гляди — опрокинет навзничь, и уж какое тут «сальто», лишь бы только удержаться на ногах!

— Ну вот и испытали кусочек невесомости, — говорит преподаватель, помогая мне спрыгнуть с сетки.

— А теперь попробуй прыгнуть на земле, — советует один из космонавтов.

Я прыгаю, и ребята весело хохочут над этим нелепым прыжком после сетки, когда ног просто не оторвать от земли.

…Космонавты ждали зимы. Едва ударил первый мороз, а ярых хоккеистов не удержать: пришли на каток, он еще не расчищен — ничего! Взяли скребок и стали расчищать. Потом спохватились — ворот еще нет! Тоже не беда — поставили два сапога и начали играть. Скрестились клюшки, как копья. Только и слышны лязг коньков да звонкие удары. Большие фигуры с тяжелыми латами на коленях носились, как молнии, по тонкому льду. Это было похоже на какую-то битву. Потом, возвращаясь с катка, космонавты сами над собой весело посмеивались.