Борис Раушенбах - С. П. Королев (к 70-летию со дня рождения)

1959 год. Крым. Приближался самый кульминационный момент полета «Луны-3»: с минуты на минуту ожидали передачи изображения. Естественно, все волновались. В этот-то момент к Сергею Павловичу подошел один из астрономов, известный ученый, и вполголоса сказал:

— Сергей Павлович, я полагаю, что оснований волноваться нет никаких. Абсолютно никаких. Я произвел расчеты, из них ясно следует, что никакого изображения мы не получим. Да-да, не получим! Вся пленка должна быть испорчена космической радиацией. У меня вот получилось, что для ее защиты нужен чуть ли не полуметровый слой свинца! А сколько у вас? — Пожалуй все, кто был в тот момент на приемном пункте совершенно точно знали, уж чего-чего, а полуметрового слоя свинца вокруг кассеты с фотопленкой, конечно, не было и быть не могло. Нетрудно представить себе реакцию всех слышавших эту фразу. Сергей Павлович очень внимательно посмотрел на ученого, но ничего не сказал.

А примерно через час, когда первая фотография была получена, Сергей Павлович приказал немедленно сделать один отпечаток и с надписью: «Уважаемому А. Б. Первая фотография обратной стороны Луны, которая не должна была получиться. С уважением Королев»… подарил ее этому ученому.

Декабрь 1953 года.

— Зайдите-ка срочно ко мне! — Сергей Павлович произнес эти слова по телефону с какой-то, не часто бывавшей в рабочей обстановке теплотой.

Через несколько минут я входил в его кабинет.

— Ну вот, старина, еще один год нашей жизни прошел. Завтра Новый год. Поздравляю тебя с наступающим!

Сергей Павлович, приветливо улыбаясь, вышел из-за стола, крепко пожал руку. Потом повернулся к столу, взял из пачки нетолстых, в голубом переплете, книг, верхнюю, протянул мне.

Чуть скосив глаза на обложку, успел прочесть: «Академия наук СССР» и ниже золотом: «Первые фотографии обратной стороны Луны». Не удержавшись, открыл переплет. На первом листе, в правом нижнем углу, наискось крупным энергичным почерком: «На добрую память о совместной работе. 31/XII-59 г. С. Королев».

— И подожди минутку… — Сергей Павлович вышел в свою комнатку за кабинетом. Через минуту вошел обратно — в руках две бутылки, по форме винные, завернуты в мягкую цветную бумагу.

— А это тебе к новогоднему столу! Вот, француз, какой-то винодел, говорят, в Париже пари держал, обещал поставить тысячу бутылок вина из своих погребов тому, кто на обратную сторону Луны заглянет. Недели две, что ли, назад в Москву, в академию посылка пришла. Ровно тысяча бутылок. Проиграл мусье! Так что, тысяча не тысяча, а две бутылки твои. С Новым годом!

1961 год. Апрель. На космодроме готовился «Восток». Первые сутки испытаний всех систем корабля прошли нормально. Под вечер, считая, что все будет, конечно, в порядке, я вышел из монтажного зала. В соседней комнате инженеры смежной организации готовились к проверкам систем кресла космонавта. Отойдя чуть в сторону, я с моим коллегой — ведущим конструктором, обсуждали какие-то вопросы. И вдруг… дверь в комнату резко распахивается, и влетает — не входит, а именно влетает — Сергей Павлович. На долю секунды остановившись, он обводит глазами комнату и как лавина обрушивается на меня.

— Вы что здесь, собственно, делаете?

Я не нашелся что ответить, Люди в комнате замерли…

— Отвечайте, когда вас спрашивают!!!

— Почему вы не в монтажном корпусе? Вы знаете, что там происходит? Да вы вообще знаете что-нибудь, отвечаете за что-нибудь или нет?

Зная, что бесполезно возражать и оправдываться в тот момент, когда Главный «заведен», я молчал.

— Так вот что — я отстраняю вас от работы, я увольняю вас! Мне не нужны такие помощники. Сдать пропуск, и к чертовой матери, пешком по шпалам!!! — Хлопнув дверью, он вышел.

Минута, две. Ребята в комнате постепенно начали оживать, послышались вздохи. Подняв голову, я увидел сочувствующие взгляды.

В зале монтажного корпуса буря была тоже солидной. Баллов десять. «Вырванные с корнем» виновные, растрепанные, с красными лицами молча стояли около приборного отсека. Не исключено, что среди них был тоже не один «уволенный». Как оказалось, Сергей Павлович был «заведен» обнаруженным дефектом в одном из клапанов системы ориентации. Дефект только что «вылез», и я, естественно, еще не знал о нем. Злополучный клапан тут же заменили, и испытания пошли дальше. Пропуск, конечно, я сдавать не пошел.

12 апреля 1961 года. Позади промчавшиеся, слившиеся в какой-то один непрерывный поток дни, ночи, неотделимые друг от друга мгновения, минуты, часы подготовки старта «Востока». Вот и старт. Гагаринское, только его: «ПОЕХАЛИ!»… Тревожные 108 минут ожидания. Тонны нервной энергии, сгоревшие вместе с десятками тонн топлива. А затем — радостные сообщения о приземлении. И мы в самолете.