Марк Блау - От добермана до хулигана. Из имен собственных в нарицательные

При этом Меценат намекал, что славить следует не его, Мецената, а императора. И намек, конечно, был понят. Мастера культуры принялись прославлять и императора, и древнеримские доблести, к которым император желал возвратить народ. Вокруг лба Октавиана, увенчанного императорским венцом, начала восходить заря всеобщей народной любви и почитания. Но не вся поэтическая хвала досталась Октавиану. Отблеск славы императора лег и на Мецената. Его имя, тоже воспетое благодарными поэтами, довольно быстро стало использоваться как нарицательное – меценат , обозначая всякого богатого человека, жертвующего часть своих средств на развитие культуры.

Не всем на ум приходит, что сказочный Санта-Клаус , занимающийся распределением среди детей рождественских подарков, носит имя реально существовавшего когда-то человека. Однако епископ Николай не был похож на улыбчивого старичка в красном колпаке и шубе. О жизни этого человека, почитаемого святым у католиков и православных, известно немного. Даже годы его жизни установлены приблизительно: родился он, наверное, в 260 году, а умер, возможно, в 345 году. Его родная провинция Ликия находилась на юго-западе нынешней Турции. А шуба и теплый колпак не нужны на побережье Средиземного моря, там, где сегодня размещается известный курорт Анталия.

Николай родился в городе Патара. В юности он совершил паломничество в Святую землю и в Египет, а по возвращении стал главой христиан города Миры. При гонениях на христиан во время правления императора Диоклетиана был посажен в тюрьму. После того как воцарился новый император – Константин, Николая из тюрьмы выпустили и даже принимали при императорском дворе, где он, в частности, просил снизить налоги. В родном городе Николай приостановил казнь трех невинно осужденных. (Этот эпизод изобразил на одной из своих картин И. Е. Репин.) Вообще христиане приписывают ему безмерную доброту и любовь к людям. Считается, что святой Николай не оставляет своим покровительством и всех людей, весьма далеких от веры, и даже язычников и иноверцев.

Среди прочих добрых дел, сотворенных Николаем, – три кошелька с золотом, подброшенных в дом, где жили три сестры. Отец не мог их прокормить и хотел отдать в проститутки (нормальный способ для женщины заработать на жизнь в те времена). Благодаря подарку святого девицы благополучно вышли замуж.

Именно от этого случая уже в более поздние времена в Германии, где Николая (Николауса – Клауса) тоже весьма почитали, пошел обычай в день этого святого, 6 декабря, делать детям подарки от его имени. Через некоторое время обычай сместился на три недели, на рождественские праздники, но ответственным за их вручение остался святой Николай, по-немецки Санта-Клаус. А красный цвет шубы и колпака Санта-Клаусу достались в наследство от святого Николая, которого на европейских иконах изображали в красной епископской мантии и в головном уборе такого же цвета.

Вот так и завершился круг. Святой Николай усердно боролся с древнегреческими богами, и по его воле был до основания разрушен храм Артемиды в Мирах, чтобы и духа не осталось от идолопоклонства. А по истечении полутора тысяч лет в головах большинства христиан – европейцев и американцев – он превратился в Санта-Клауса, который больше похож на доброго скандинавского языческого божка, чем на сурового христианского святого.

Как-то мы с друзьями заблудились в чудесном городе Праге. Но не испугались. Ведь там чуть ли не на каждом перекрестке стоят большие щиты с планом города и алфавитным указателем достопримечательностей. Мы находились где-то недалеко от Национального театра, и искать в указателе надо было на букву Д, а не на Т, потому что театр по-чешски – дивадло. У нас возник повод порассуждать, чем это не понравилось чехам слово «театр». К чему придумывать какое-то «дивадло», когда есть всем известное международное слово?

То-то и оно, что международное. В XIX веке, когда в чехах стало просыпаться национальное самосознание, они запротестовали против внедрения в родной язык международных слов. Потому что практически все эти слова приходили в чешский из немецкого, а этот язык юные и романтичные чешские националисты считали языком национального угнетения. Поэтому решено было «международные» слова в родной язык не вводить, а придумывать новые, используя для этого исконные славянские корни, приставки и суффиксы. Вот и стал театр – дивадлом (зрелищем, дивом, то есть тем, что показывают), аэроплан – летадлом (тем, что летает).