Марк Блау - От добермана до хулигана. Из имен собственных в нарицательные

Тем же, кто говорит о том, что линия Мажино показала полный крах оборонительной стратегии в современной войне, можно напомнить: приблизительно в то же время другая линия оборонительных укреплений полностью выполнила свою задачу. Речь – о линии Маннергейма на Карельском перешейке.

Карл Густав Эмиль Маннергейм (Karl Gustav Emil Mannerheim; 1867–1951) был шведским дворянином из Финляндии и кавалерийским офицером на русской службе. Маннергейм был произведен в полковники в ходе Русско-японской войны. По окончании войны он продолжал службу на Дальнем Востоке. В 1906–1908 годах в составе этнографической экспедиции Маннергейм совершил путешествие по западным районам Китая. Впрочем, интересовала его не этнография, а перспективы аннексии этого района Россией и возможности ведения здесь военных действий. Маннергейм во многом продолжал дело офицера российского Генерального штаба Н. М. Пржевальского и даже использовал материалы его путешествий, в том числе и неопубликованные. А по окончании этой нелегкой экспедиции он еще съездил ненадолго в Японию. Целью этой краткосрочной поездки полковника Маннергейма был японский порт Симоносэки, а задание – изучить военные перспективы этого порта.

Во время Первой мировой войны Маннергейм воевал в Галиции и стал генерал-майором. Выйдя в отставку в январе 1918 года, он отправился на родину, в Финляндию, только-только ставшую независимой. Финляндия и осталась независимой во многом благодаря тому, что финскую армию возглавил Маннергейм. За несколько месяцев он превратил только народившиеся финские силы самообороны в боеспособную армию. Одной из первых операций финской армии был разгром действовавших на границе с Россией отрядов финской красной гвардии.

Таким образом, мечту о «покраснении» Финляндии новая российская власть была вынуждена отложить.

Опытный военный, Маннергейм прекрасно понимал принцип, сформулированный когда-то еврейскими мудрецами: «Если не я за себя, то кто же?» Поэтому в 1933 году, когда во Франции вовсю шло возведение линии Мажино, под руководством генерала Маннергейма началось строительство оборонительной линии на границе с СССР, на Карельском перешейке. Длина линии Маннергейма составляла всего 135 километров, зато была эта оборонительная линия без «дырок» и обойти ее, как это сделали немцы с линией Мажино, было невозможно.

Буреломные леса Карелии – не веселые поля Лотарингии. Огневые точки не высились на пригорках, чтобы враги боялись. Нет, они были хорошо замаскированы самой природой. По таежным болотам пушку не протащишь. По гранитным валунам на танке не прорвешься. А лес – хорошее прикрытие сверху от самолетов. Основными огневыми точками на линии Маннергейма были пулеметные гнезда; перед каждым дотом – минные поля и противотанковые заграждения. Когда в конце 1939 года в Финляндию одно за другим пошли «миролюбивые» предложения Советского Союза отодвинуть границу в Карелии на 100–150 километров северо-западнее, у маленькой республики была возможность от этих предложений отказаться.

Дальнейшее развитие событий было абсолютно предсказуемо. Еще осенью 1939 года, Сталин, принимая финскую правительственную делегацию, прямо заявил (а может быть, предупредил):

– Хорошо понимаю, что вы хотите остаться нейтральными, но уверяю вас, что это невозможно. Великие державы просто не позволят.

В сентябре 1939 года Красная Армия захватила восточные районы Польши, воевавшей в это время с Германией. Официально этот захват представлялся как поход по освобождению трудящихся Западной Украины и Западной Белоруссии, стенавших под игом «польских панов». На «освобождение» потребовалось две недели. В Кремле было решено, что и маленькую Финляндию можно будет одолеть приблизительно в эти же сроки.

Быстрой победы не получилось. Собственно говоря, вообще победы не получилось, хотя в феврале – начале марта 1940 года линия Маннергейма была прорвана и красноармейцы вышли к Выборгу. Красная Армия потеряла за три с половиной месяца войны более 130 тысяч человек убитыми. При этом потери финской армии были в 5–6 раз меньше. Стратеги Красной Армии принялись описывать линию Маннергейма как абсолютно неприступную. А Маннергейм в своих воспоминаниях преуменьшает мощь пограничных укреплений на границе с Россией, стремясь тем самым подчеркнуть героизм финских солдат.

В январе 1924 года генерал Маннергейм, уже глава независимой Финляндии, объявленный в Советской России «кровавым белогвардейским палачом», тайком приехал в Москву. Он стоял в многочасовой очереди на морозе, чтобы войти в только что воздвигнутый мавзолей Ленина на Красной площади и почтить память человека, подписавшего декрет о независимости Финляндии.