Камиль Фламмарион - Дома с привидениями

"В ночь на 25 марта 1880 года мне приснилось, что мой брат Ричард сидит на стуле напротив меня. Я ему что-то говорю, а он лишь кивает головой, затем встает и выходит из комнаты. Тут я проснулся и обнаружил, что не лежу, а стою в довольно странной позе: одной ногой на полу, а другой — на постели. К тому же я пытаюсь говорить и произнести имя брата. Ощущение, что он действительно только что был в моей комнате, было столь сильным, а сама сцена запомнилась столь точно и живо, что я тотчас же покинул спальню и отправился на поиски брата. Я зашел в гостиную, но там никого не было. Внезапно у меня возникло предчувствие, что вот-вот должно произойти какое то ужасное и неотвратимое несчастье. Я сделал записи в моем дневнике о том, что у меня было видение, о том, что у меня появилось дурное предчувствия. В

заключение я написал: "Не допусти сего, Господи!" Однако это не помогло… Три дня спустя я получил известие, что мой брат умер 24 марта в половине девятого вечера вследствие травм, полученных при падении с лошади на охоте. Итак, смерть наступила несколькими часами ранее, чем у меня было видение".

Наш остроумный, хитрый, ловкий, изворотливый парижанин, отрицающий все и вся, уведомил меня о получении моего послания весьма любезным письмом, из коего я приведу здесь лишь несколько строк:

"Да, согласен, история сия произошла во Франции, в департаменте Кот-дю-Нор, но ваши герои все равно почему-то англосаксы, ведь Ричард Уингфилд никак не может сойти за француза. Короче говоря, я не признаю истинности этой истории, как и всех прочих. Я утверждаю, что все это иллюзии, ложь, шутки, розыгрыш".

Выходит, что изложение результатов наблюдений, причем изложение, выдержанное в спокойном, рассудительном тоне, ничего не значит и ничего не стоит только потому, что рассказчик — не француз! Увы, даже если бы он и был французом, результат был бы тот же, господин Вотель и тогда бы утверждал, что все это либо вымысел, либо шутка. По его мнению, во всех подобных историях одни сплошные шутки, а смерть, страдания, горе, траур, отчаяние не в счет, и мы должны лишь весело смеяться над рассказчиками. Да, подобный способ объяснений самых необъяснимых феноменов действительно очень прост! Заметим, однако, что такое отношение к тайнам природы весьма распространено, ибо люди со всеми науками при их зарождении обходились столь же непочтительно.

Кстати, для меня события, имевшие место в Лондоне или Риме, столь же важны и значимы, как и события, случившиеся в Париже; духи умерших являются людям во всем мире, так что ни Англия ни Франция не обладают монополией на сие явление.

Через несколько дней я получил письмо из городка Булонь-сюр-Мер, в коем содержался рассказ о случае, произошедшем во Франции, и героями его были истинные французы. Вот это послание:

"Я прочитала Вашу статью, а затем ознакомилась и с ответом на нее, написанным этим смешным господином Клеманом Вотелем, который отрицает истинность всех приведенных Вами в качестве примеров фактов на том основании, вернее под тем предлогом, что они имели место в дальних краях. Так вот, я расскажу Вам о случае, произошедшем в Париже в 1911 году, и вы можете ознакомить с моими показаниями господина Вотеля.

Мой отец умер в результате неудачной операции в феврале 1906 года в больнице. Наша семья была столь бедна, что у моей матери не нашлось денег на достойные похороны, а потому хлопоты и расходы по погребению взяла на себя больница, вследствие чего мой отец был похоронен в общей могиле на кладбище Бане.

Случай, о котором я хочу рассказать, произошел спустя 5 лет после кончины отца, когда я жила в Париже на улице Этекс. Итак, однажды утром я находилась дома. Я пошла на кухню, чтобы там позавтракать (было 7 часов утра), и вдруг увидела стоявшего прямо'' посреди кухни отца, одной рукой опиравшегося на раковину. Это был он, я его узнала! И выглядел он таким же спокойным и умиротворенным, каким обычно бывал при жизни.

Прошло несколько месяцев. Я никому не рассказывала о том, что мне явился дух отца, так как боялась насмешек. Но вот однажды, оказавшись в гостях у сестры, я поделилась с ней моей тайной. Она выслушала меня очень внимательно, призадумалась, а потом с неподдельным изумлением воскликнула:

— Ну надо же! Ведь это произошло как раз в тот день, когда перезахоранивали прах отца!

Теперь пришел черед удивляться мне. Я ничего не знала о том, что отца перезахоронили, и спросила, почему меня не предупредили и не позвали.

— Да мы подумали, что ты у нас соня и не сможешь прийти на кладбище в столь ранний час, — ответила сестра.