Василий Поздышев - Протоколы киотских мудрецов. Миф о глобальном потеплении

Все вышеприведенные цитаты — из краткого изложения «Пределов роста», сделанных Эдуардом Пестелем и приведенных Д. Гвишиани, членом Римского клуба, в его статье об этой организации.

Говоря по-простому: разработчики модели предложили «Габровский метод». Это вот что такое. В нашей стране все еще довольно известны анекдоты про габровцев, в свое время они печатались в юмористических изданиях и на последних страничках журналов и газет, выходили даже книжки-сборнички. Габровцы — это жители болгарского города Габрово и его окрестностей, феноменально скупые, расчетливые и бережливые люди. К числу их подвигов относятся такие: кошкам они рубят хвосты, чтобы можно было быстрее закрывать за ними дверь и меньше выстуживать дом; гостям они подают нагретые ножи для масла; когда собираются друзья, то они гасят свет (все и так друг друга видели) и снимают штаны, чтобы не изнашивались; ну и так далее. Габровцы были известны в Восточном блоке; в мире экологическую нишу габровцев занимают шотландцы.

Считается, что причина такой их особенности — естественная. И Габрово, и Шотландия — самые бедные регионы в своих странах, плоды земли им приходится вырывать у природы с гораздо большим трудом, чем остальным их согражданам. Но вот что интересно: наша страна более сурова по природным условиям, чем Шотландия и уж тем более Габрово, но анекдотов про бережливость и скупость русских в мире не рассказывают. Даже наоборот — несколько похожие истории (хотя и не совсем) можно было услышать в адрес украинцев — жителей куда более благодатной страны, чем центральная часть России.

Ну так может быть, габровский метод и спасет человеческую цивилизацию? Действительно, уж очень мы расточительны. Сколько ценнейших — в смысле невосполнимых — материалов переводятся в такую форму, из которой они уже никак не могут быть извлечены. Вот, например, вольфрам — ценнейший металл, добавки которого позволяют получить лучшие сорта стали. Так мы в виде спиралек перегоревших лампочек хороним ежегодно целые месторождения! Причем расточительны и жители развитых стран «золотого миллиарда» — только одноразовая упаковка, которая тут же выбрасывается, — это целая отрасль индустрии.

Итак, решение принято — делим каждую спичку на четыре вдоль и получаем 4 спички! Именно так делают габровцы.

Увы — это «отсрочка лишь, но не прощенье». Чего мы достигнем, идя путем экономии? Мы всего лишь потратим невозобновляемые ресурсы позже. А это значит, что все равно задача жизни без ресурсов стоит в повестке дня — ну, может, немного сдвинется во времени.

Есть и еще идея — и нередко приходится ее если не читать, то слышать. Это идея сократить рост населения. Ведь что такое «мало ресурсов»? Норвегия, скажем, и Россия экспортируют нефть в сопоставимых количествах, но в Норвегии 4 млн. населения, а у нас 140 млн. — естественно, выручки на душу населения приходится куда меньше. А было бы у нас население, как в Норвегии, — мы бы и жили как они!

Ну что тут сказать? Не стоит слишком уж возмущаться такой идеей. Собственно, каждый семейный человек, который заводит только одного ребенка, уже выбрал для себя образ будущего. Воднодетном обществе каждое последующее поколение вдвое меньше по численности. Но главное-то в том, что эффект от такого «обезлюживания» тот же самый — люди не перестанут расходовать природные ресурсы, просто момент их исчерпания чуть-чуть отдалится. А потом все равно придется жить только за счет источников возобновляемых. Есть ли шанс найти способы так жить?

Кое-что из современных технологий обнадеживает. Вот два примера. Я увлекаюсь фотографией, поэтому описываемая история мне интересна, но, думаю, она интересна и нефотографам.

Первые фотоматериалы были довольно экзотическими. Одна из первых фотографий была сделана на пластине, политой органическим веществом типа гудрона; под действием света он твердел. Затем, смыв неиспользованный и незатвердевший материал, мы можем получить и подобие негатива, намазывая его краской и штампуя бумагу — получаем что-то вроде эстампов. Эта технология прожила довольно долго как редкий художественный прием, но очень быстро вся фотография в основном стала серебряной — светочувствительность солей этого ценного металла осталась непревзойденной. И пленки, и фотобумаги несли на себе слои желатина, наполненные мелкими кристаллами солей серебра, которые темнеют на свету. Серебро пытались заменить чем-то более дешевым десятки лет, бессеребряная фотография была такой же притягательной темой для изобретателей, как велосипед, вечный двигатель или средство от облысения — все тщетно. Только соли серебра. При этом фотопроцесс остается очень расточительным. Серебро расходуется в процессе проявки даже сейчас, даже при обработке пленок и отпечатков в специализированных салонах. И расход велик — из общего потребления серебра в мире фотография ответственна примерно за треть (остальное — радиоэлектроника, чеканка монет и ювелирные изделия). И по доступной в век Интернета информации можно было еще на рубеже тысячелетий сделать вывод — при современном расходе, современных запасах и современном темпе разведки новых месторождений до исчерпания запасов серебра осталось лет тридцать пять.