Константин Крылов - Поведение

Идея справедливости заключается в том, чтобы все отношения между людьми были бы симметричны — непосредственно или "в итоге".

И еще одно. Было сказано, что идея справедливости бессодержательна. Это не попытка осудить саму эту идею. Мы не осуждаем само существование общества — а идея справедливости является естественным следствием его существования. Кроме того, она действительно необходима обществу, хотя, может быть, и не достаточна для его нормального функционирования. Справедливость, для того, чтобы она имела смысл, надо еще чем-то наполнить.

Бессодержательна эта идея вот по какой причине. Само понятие «симметрии» достаточно неопределенно. Особенно это касается сложных форм симметрии — когда не "у всех все одинаково", а "одно компенсирует другое". Возьмем, к примеру, семью. Если муж сам зарабатывает деньги, сам готовит еду и моет посуду, вообще все делает сам, а жена только живет на его средства и пользуется им как бесплатной прислугой, это никто не назовет справедливым положением вещей. Но, допустим, она сидит с грудным ребенком. Интуитивно понятно, что "одно другого стоит", и ситуация представляется более справедливой.

В реальной жизни вопрос "что чего стоит" является фундаментальной проблемой, причем именно проблемой справедливости. Это касается и цены в самом прямом, денежном смысле слова. Всем понятно, что существует понятие "справедливая цена". Кстати говоря, понятие это не из сферы собственности — полностью справедливые цены сделали бы "экономическую жизнь" совершенно невозможной.

Ситуацию, в которой отношения между людьми в большинстве случаев справедливы, можно называть по-разному, но обратную ситуацию в большинстве случаев называют неравенством (хотя это не очень точное слово).

Вполне очевидно, что отношение обладания асимметрично, точнее — антисимметрично, то есть исключает симметрию. Разница между собственником и всеми остальными очень велика: он может делать со своей собственностью то, чего все остальные делать не вправе. [23] Если это не вполне так, это не вполне его собственность (что может легко ощутить всякий, берущий вещь напрокат).

В сфере собственности тоже существуют свои нормы отношений, и, соответственно, своя ценность. Ее можно назвать идеей пользы. Если коммунальные отношения должны быть справедливы, то отношения собственности должны быть полезны для тех, кто в них вступает (прежде всего для собственника).

Опять-таки напомним, что речь идет не о теориях. Возьмем самое примитивное понимание пользы — той пользы, которой каждый желает самому себе. Она сводится к тому, чтобы "стало лучше, чем было раньше". Под «лучшим» понимается обычно приумножение богатства, здоровья, вообще предметов обладания.

Итак, идея пользы состоит в том, что отношения собственности должны способствовать приумножению объектов собственности (как материальных, так и любых других), а не порче или уничтожению их.

Своеобразным вариантом такой ценности, как польза, является добро. Добро можно определить как "пользу для другого". "Сделать добро" значит "сделать что-то полезное для другого человека", "дать ему что-то" или "сделать что-то за него". (Кстати, само слово «добро» во многих языках первоначально имело значение «имущество», что сохранилось в русской бытовой речи до сих пор). Впрочем, слово «добро» имеет и некоторые дополнительные значения, которые будут рассмотрены ниже.

Разумеется, пользы можно желать и себе, и другим. Заметим только, что сама по себе польза (и, соответственно, добро) никак не связана со справедливостью — прежде всего потому, что не предполагает сравнения с другими людьми. Здесь человек сравнивает себя (или другого) с собой же (или с ним же), а не с другими. Идея добра, кроме того, не есть идея превосходства над другими. Человек, желающий себе добра, хочет не того, чтобы ему стало лучше, чем другим , а именно того, чтобы ему стало лучше, чем ему было раньше, или чем есть сейчас. Человек сравнивает свое положение не с другими людьми (о них он может и не думать), а со своим же прошлым (или настоящим) положением.

Особенно это заметно, когда пользу приносят не себе, а другому — скажем, своему ребенку или любимой женщине. В таких случаях добро делают несмотря на то, справедливо это или нет. "Я подарил любимой норковую шубу, потому что хотел видеть ее счастливой", говорит вор, укравший эту вещь. Сделал ли он добро? Объективно говоря, да. Ей он безусловно хотел "сделать добро", неважно за чей счет. В менее драматичной ситуации отец, желая помочь сыну, устраивает его в престижный вуз "по блату", хотя по отношению ко всем остальным поступающим это крайне несправедливо. Он просто не думает о них.