А. Нестерова - Тайны православных святых

Своих прихожан молодой священник учил заботиться прежде всего о духовном, а уже потом о материальном, бояться более греха, чем гонений и притеснений от современных властей. Прихожане же в свою очередь видели в молодом Дмитрии образец православного пастыря.

С назначением отца Дмитрия священником церковная и духовная жизнь в приходе стала возрождаться. Люди начали чаще причащаться и исповедоваться, а своим детям старались дать церковное воспитание. Разумеется, все это не могло понравиться властям, и они стали искать повод удалить неугодного священника из прихода. Такой повод вскоре нашелся, и отец Дмитрий был арестован за хранение 51 рубля серебром. Священник получил три года с отбыванием срока заключения в концлагере.

Отца Дмитрия отправили в исправительно-трудовой лагерь на строительство Беломоро-Балтийского канала. После окончания срока он вернулся в тот же храм, где служил до ареста. Власти, ожидая, что священник исправится, глубоко ошибались — отец Дмитрий не оправдал их надежд. Напротив, испытание укрепило его веру, и он с еще большим рвением стал совершать службы и читать проповеди. Всевидящее око власти неустанно наблюдало за деятельностью отца Дмитрия, подыскивая новый повод для следующего ареста.

С усилением гонения на церковь в 1936 году большинство архиереев были лишены властями регистрации, а многим священникам, прошедшим лагеря, в такой регистрации просто отказывали. Отец Дмитрий был арестован и обвинен в нарушении правил записей гражданского состояния. Суд вынес приговор — шесть месяцев тюремного заключения. Правда, священник тут же обжаловал приговор и был освобожден.

Вернувшись в свой приход, отец Дмитрий прекрасно знал, что на этом его страдания не окончены, но он был готов нести свой крест, используя любую возможность для просвещения прихожан.

В первое воскресенье Великого поста 1936 года, во время пассии, отец Дмитрий, обращаясь к прихожанам с проповедью о покаянии, сказал: «Кайтесь и вы, молодое поколение, отвергающее таинства Церкви, вступающее в новую жизнь без благословения Божия; нарушая законы Церкви, вы наносите Христу как главе Церкви заушения и биения».

В праздник Покрова Божией Матери отец Дмитрий сказал в своей проповеди: «…У нас часто слышатся жалобы на постоянные неудачи, на то, что наши желания не исполняются, что Господь нас оставил, не слышит наших молитв… Какая же причина подобных жалоб? Какая причина большинства неудач, неуспехов, несчастий? Эта причина — наше малодушие, недостаток нашего упования на Бога, большая надежда на свои собственные силы. Мы дали волю земным страстям, живем не для Бога, а на погибель своей души…»

И опять служение отца Дмитрия, впрочем, как и служение всякого священника в то время, обратило на себя пристальное внимание властей. На надзор за Православной Церковью и за верующими государство тратило больше сил и средств, чем на надзор за преступниками.

В апреле 1937 года участковый инспектор подал рапорт, а скорее донос, начальнику Сонковского районного отделения милиции, в котором, в частности, писал: «Доношу, что 26 апреля сего года в пуршевской школе ученица Малышкина Нина на вопрос завшколой, зачем она ходит в церковь, сказала, что священник им говорит, что если они будут молиться, то учение будет даваться легче… О чем довожу до вашего сведения». Тогда данный рапорт-донос почему-то остался без внимания.

Но о доносе вспомнили летом 1937 года, когда НКВД получило четкие указания Сталина об уничтожении Церкви. Именно этот донос лег в основу обвинения священника. Недостающие «сведения» о священнике дал председатель сельсовета.

В сентябре в доме священника был произведен обыск, после чего отец Дмитрий был арестован. «Материал» по делу «попа Троицкого» дополнили показания директора и учителей школы, которые подтвердили антисоветское влияние священника на учеников и их родителей.

Фактов собралось предостаточно, и довольный следователь приступил непосредственно к допросу отца Дмитрия. «Материалами следствия» было уже все установлено, поэтому ответы священника следователя совсем не интересовали — вина «попа Троицкого» была давно доказана.

После окончания следствия материалы были переданы «тройке» НКВД. В обвинительном заключении следователь, невольно свидетельствуя о вере и исповедническом подвиге священника, написал следующее: «По своим убеждениям является законченным контрреволюционным церковником, всеми фибрами своего сознания и действий противник социалистического строительства. По возвращении из мест заключения своих убеждений не бросил, снова стал служить в церкви в качестве священника… Допрошенный в качестве обвиняемого, Троицкий виновным себя не признал».