Мэри Роуч - Жизнь после смерти

В Индии, куда ни погляди, люди ведут себя на дороге так, как мы в США сочли бы страшно, смертельно рискованным – особенно со всеми этими постоянно вспыхивающими огнями автомобилей и преувеличенно громкими звуковыми сигналами. Женщины в сари, но без всяких шлемов на голове, восседали, точно в дамском седле, на задних сиденьях скоростных мотороллеров Vespa. Велосипедисты волнами пробивались сквозь транспортные заторы, вдыхая выхлопные газы. Пассажиры в кабинах грузовиков возвышались над всеми, чем-то напоминая тех цирковых акробатов, которые по несколько человек взгромождаются на один велосипед. Грузовики были перегружены, в их кузовах что-то было уложено многими слоями, как горки оладий, – и эти сооружения грозили в любую минуту рассыпаться и погрести проезжавших мимо мотоциклистов, обрушившись на них тоннами незаконно провозимой цветной капусты или картофеля. («Опасный участок дороги!» – было написано на указателях, будто дорога может быть сама по себе ответственна за самоубийственные поступки водителей.) Здешний люд, как видно, относился ко всему не так, как мы, американцы, питающие отвращение к необоснованному риску и очень ценящие жизнь. Я начинала понимать, почему – даже если на время отвлечься от религиозной доктрины – переселение душ должно было быть столь привлекательной идеей в здешних местах. Сельская Индия выглядит той землей, где люди легко расстаются с жизнью, потому что вокруг слишком много несчастных случаев, болезней детей, нищеты и убийств. Если вы знаете, что вас ждет еще одна жизнь в следующем воплощении, то зачем так цепляться за эту, нынешнюю?

Автобус засигналил и въехал нам в бок. Послышалась крепкая брань.

Доктор Рават вздрогнул. «Медди! Не смотри туда!» Мы проспорили все утро. Надо сказать, что доктор Рават спланировал три моих посещения его родного города и желал узнать, как «оценивают учителей» в клубе Lions Club [6]в Индоре. Я была ему нужна на четыре дня, тогда как сама намеревалась выделить для этого мероприятия только два. Я пыталась извиниться, ссылаясь на то, что мне нечего надеть. Он предложил поносить сари своей супруги. «Это, – завил доктор, когда я заартачилась, – самая элегантная одежда для женщины». И добавил: «Вы одеваетесь не для того, чтобы доставить удовольствие себе, а для того, чтобы вами были довольны окружающие». Можете представить себе, как славно все это было. Бедняга Кирти. Он предпочел бы ванильное мороженное, а ему будто подсунули разновидность перца чили.

Для начала сегодняшний план предполагал заезд в деревушку – чтобы еще раз побеседовать с матерью Айшвару. Затем вместе с этой семьей мы должны были отправиться на автомобиле в две соседние деревни – для встречи с членами семьи Вирпала, который, как предполагалось, был предыдущей личностью мальчика.

Пока мы добирались до деревни Чанднер, доктор Рават суммировал все семейные рассказы. Мунни – отец Айшвару – утверждал, что сын узнал всех дядюшек и тетушек Вирпала, когда те посещали Чанднер, а также поименно называл многих людей, чьи фотографии увидел в семейном альбоме Вирпала. По словам Мунни, мальчик говорил еще и о том, что в прежнем воплощении у него было трое детей, его семья жила в Камалпуре, а сам он – из касты лудхов; все это точно соответствует обстоятельствам жизни Вирпала. Когда Мунни отправился покупать сари в подарок вдове Вирпала Рани, Айшвару, как говорят, настаивал на том, чтобы одеяние было бирюзового цвета. Позже Рани призналась, что Вирпал обычно покупал ей сари именно этого цвета. Мунни также говорил, что однажды Айшвару пытался отхлестать палкой электрический столб, обзывая его «оскорбительными словами». Жена Мунни Рамвати сообщала, что видела, как сын пытался целовать Рани в губы и гладить вдову по груди.

Доктор Рават утверждал, что подобное поведение с сексуальной окраской – редкое, но известное побочное явление, связанное с перерождением души. «Это еще что, – добавил доктор. – Мне рассказывали, что однажды муж заявил жене: «После своей смерти я вернусь к тебе как твой сын и не буду сосать молоко из твоей груди». Легко предположить, что, согласно этой истории, во время беременности женщины ее муж умер, а ребенок, появившийся на свет через несколько месяцев, отказывался брать грудь. «Говорили, что она была ему матерью и женой одновременно».

«Да вы все, мужчины, этого только и жаждете, – в ответ заявила я. – Ничего странного в той истории нет».

Семья Айшвару выращивает кукурузу и сахарный тростник. Пройдя по размокшей земле через двор, мы увидели, что на бетонном полу под навесом сушится урожай зерна. Неподалеку в жидкой грязи лениво стояла пара буйволов. Рога по бокам их голов закручивались спиралеобразными лентами. Ступени лестницы вели наверх, где под крышей располагалось единственное спальное помещение для всей семьи. В этой комнате стояли три деревянных ложа и мерцающий черно-белый телевизор.