Мэри Роуч - Жизнь после смерти

Позднее Леонардо да Винчи сузил охват предметной области. В 1996 году Роландо Дель Маэстро (Rolando Del Maestro), профессор нейрохирургии из университета Макгилла, курировал выставку «Леонардо да Винчи: поиски души». В одном из материалов, подготовленных для нее, он описал рукопись 1487 года с заметками, сделанными Леонардо да Винчи и связанными с войнами между римлянами и карфагенянами. Во фрагменте, рядом с которым сделаны пометки Леонардо, приведен простейший способ убить слона – вогнать острый стержень в ту точку, которая находится у животного между ушами на самом верху позвоночного столба. Да Винчи проделывал то же самое с лягушками. «Лягушка всегда погибает, если повреждена ткань спинного мозга, – так, по словам профессора, писал в своих заметках Леонардо. – Однако лягушка может некоторое время жить без головы, без сердца или любого внутреннего органа, а также без кишечника или кожи – если не проводить с ней подобную операцию». (Думаю все же, что лягушка – лишенная шкурки, обезглавленная, выпотрошенная и с вынутым сердцем – могла жить, как имелось в виду в заметках да Винчи, очень недолго. )

Среди искателей души нашелся только один ученый, решившийся проделать столь бесцеремонную операцию с живым человеком. Его имя – Жиго де ла Пейрони. Он основал Французскую Королевскую академию хирургии и был хирургом самого короля. Пребывая в этом качестве, он мог делать все, что хотел. В 1741 году де ла Пейрони опубликовал труд под названием «Наблюдения, благодаря коим некто пробовал исследовать часть мозга, в которой действует душа». Объектом наблюдения служил 16-летний парень, которому камнем проломили череп. Через три дня постоянного ухудшения состояния юноша потерял сознание. Де ла Пейрони «вскрыл голову» и обнаружил развитие гнойного процесса в глубине мозга – примерно в том месте, где располагается мозолистое тело («мостик» между полушариями мозга. – Прим. переводчика ). Хирург дренировал рану, не забыв измерить объем отделяемого вещества, который оказался равен «приблизительно куриному яйцу». Как только гной, давивший на мозолистое тело мозга, был убран, больной, как пишет де ла Пейрони, вышел из комы. Хирург также отметил, что, когда каверна вновь наполнилась тяжелой гнойной массой, юноша снова потерял сознание. Врач повторно удалил гной, и больной вновь очнулся. Мозолистое тело мозга, решил ученый, вероятно, и является вместилищем души. Чтобы увериться в своем предположении, он решил провести небольшой эксперимент: наполнил спринцовку солевым раствором и ввел жидкость непосредственно в раненую область, предварительно очищенную от гноя. Как и предполагалось, парень опять потерял сознание. Но едва де ла Пейрони втянул жидкость обратно, юноша снова пришел в чувство.

Исследователь нашел и другие подтверждения своего вывода – во время лечения трех пациентов, которые вследствие ранения головы впадали в кому, а затем умирали. Аутопсия показывала, что у каждого из них имелись абсцессы в области мозолистого тела мозга. Среди этих троих один был солдатом, которого ударила копытом лошадь, и, как отмечается в записях врача, карман с гнойным содержимым снова «по размеру и форме напоминал куриное яйцо».

Аутопсия позволила де ла Пейрони исключить не совпадающее с его выводами утверждение Декарта о том, что душа чувствует себя как дома в шишковидной железе. Ученый подвергал вскрытию после смерти и тех пациентов, у которых, как выяснялось, шишковидная железа отсутствовала или была повреждена. Я нахожу, что писания и поступки француза несколько высокомерны. Ему бы стоило знать, какими его соотечественники предстанут перед американцами позднее. Впрочем, свечку Ле Петоману он не держал. Я имею виду артиста из кабаре «Мулен Руж», «fartiste» («флатулист» или «метеорист»: комедиант, профессионально управляющий испусканием газов, фартингом, перед публикой. – Прим. переводчика ). Перед последним, впрочем, зажженную свечку никто бы не удержал. [19]

Де ла Пейрони был последним из славной плеяды тех, кто не уставал искать душу с помощью анатомии. Большинство анатомов, глубоко интересовавшихся деятельностью нервной системы, должны были признать: человеческое «Я» слишком сложно и многообразно, чтобы найти пристанище в одном месте или действовать из одного органа. Советский Союз – нечто, казалось бы, единое и широкое – после Горбачева разделился на дюжину меньших по размеру республик. Подобную аналогию можно провести и по отношению к пониманию природы души. В прошлое уходили неприятные и часто противоречивые штудии, основанные на изучении строения животных, – и с ними теряли прежнее значение такие методы, как тыканье в живой мозг, хирургические операции с удалением и искромсанная плоть. Не оправдывали себя и вскрытия как метод соотнесения повреждений мозга или отклонений в его строении с доминирующими характеристиками личности. Ученые мужи принялись составлять карту-схему функций мозга и его «недвижимого имущества» – этот проект продолжается и в наши дни.