«Храмовый характер сооружения не вызывает сомнений у исследователей (Пугаченкова Г. А., 1958; Кошеленко Г. А., 1977), однако не было предложено сколько-нибудь убедительных его типологических сопоставлений и не определен характер культа». Кто из них мог подумать, и кому из них могло присниться, что это Асгард?
Моисей Каганкатваци в своей «Истории агван (албан)» перечисляет десять древнейших царей Албании. Все они из рода Аршакидов (Арсакидов). Вспоминаются и крепости, и города Албании, которыми владели персы (Каганкатваци М., История агван. СПб, 1861, с. 87). В прибавлении к этому сочинению К. Патканьян разбирает многочисленные связи парфянской династии и указывает на родство с ней многих князей соседних племен, в первую очередь северокавказских. «По тем известиям, — пишет К. Патканьян, — которые разбросаны в разных местах у армянских авторов, видно, что род Аршакидов пользовался в Азии большим уважением, особенно у соседних народов. Довольно было быть Аршакидом, чтобы претендовать на какое-нибудь царство…
Сами Аршакиды старались, чтобы на престолах соседствующих с ними народов были их родственники. Таким образом, кроме Персии, Аршакиды царствовали в Армении, Грузии, Агвании и у массагетов. Из четырех сыновей Аршака I первый царствовал над теталами, второй над киликийцами, третий над парфянами, четвертый в Армении».
Первое место между Аршакуни, по свидетельству армянских писателей, занимал царь Персии, второе — царь армянский, который и назывался поэтому вторым в царстве персидском. Индийские Аршакиды, или цари Кушанов, занимали третье место. Наконец, четвертая ветвь Аршакуни царствовала к северу от Кавказа над апинами и массагетами.
Эти же авторы отмечают довольно мирные отношения Персии при Аршакидах со всеми соседями. Смена царствующего дома привела к перемене этих отношений.
Авторитет и влияние Парфянского царства и особенно мирные отношения обусловили и неизбежное культурное влияние на весь регион, в том числе на районы севернее Кавказского хребта. Нельзя не сделать предположения, что парфянские цари заботились об усилении такого влияния. Этой цели должны были служить и великолепные постройки в родовой усыпальнице Нисе (Асгарде).
Вельва по-исландски «прорицательница, колдунья». Слово это одного корня с русским «волхв». В самой знаменитой из песен «Старшей Эдды», которая так и называется «Прорицание вельвы», речь идет о начале и конце мира, когда боги погибнут в схватке с чудовищами. Врагами асов выступают Сурт (дословно: «черный»), Мировой Змей и Волк Фенрир. Волк в этой битве побеждает самого Одина.
Наступает Рагнарек, сумерки богов. Трагический пафос картины небывалой войны, когда «Солнце померкло, земля тонет в море, срываются с неба светлые звезды жар нестерпимый до неба доходит» сменяется неожиданным прорицанием светлого будущего. «…Вздымается снова из моря земля, зеленея, как прежде; падают йоды, орел пролетает над морем, рыбу он хочет поймать». Планета возвращается к жизни. Сумерки сменяются рассветом. Гибель богов, страшная в своей неповторимости война — все как-бы забыто. Прорицательница продолжает:
«Встречаются асы на Идавелль-поле, о поясе мира могучем беседуют и вспоминают о славных событиях и рунах древних Великого бога. Снова должны найтись на лугу в высокой траве тавлеи [3] Возможно, доски, или еще какие-то приспособления для игры.
золотые, что им для игры служили когда-то». Воскресение асов из небытия предваряет картину безбедного процветания всех и вся. «Заколосятся хлеба без посева, зло станет благом».
Хочу обратить внимание на важную роль Идавелль-поля в этой удивительной картине возрождения. Тем более хочется это сделать, что попытки понять и перевести это название ни к чему практически не привели за все шестьсот лет знакомства с сагами и произведениями Снорри Стурлусона. Идавелль-поле переводят как «вечнозеленое поле», «сияющее поле», «поле неустанной трудовой деятельности». Последний перевод использует значение слова «ида» — занятие, деятельность, работа. Что же на самом деле означает это непонятное название?
Прежде всего в нем, бесспорно, два слова, два корня. Второй корень «ида» переведен верно. Мне оставалось перевести корень «велль». Задача была бы простой и о ней не стоило бы даже упоминать, если бы речь шла о современном исландском корне или слове.
Но, как свидетельствовали безуспешные попытки исследователей, корень этот не современный. Я предположил, что он настолько древний, что должен хранить даже косвенную информацию о переселении скандинавов на север из южных или, точнее, юго-восточных стран. Но самые древние корни — общие для многих языков сразу. Так удалось прийти к однокоренным словам, оставшимся как в древнеиндийском, так и в славянских и балтийских языках.
Читать дальше