В. Красногоров - Подражающие молниям

Немало потом ломали читатели голову над таинственными «рошка у поголь гоно» (в оригинале Lura поре cum vbre). Столетием позже один из переписчиков манускрипта в отчаянии написал на полях против этих слов: «Тот, кто это разгадает, будет иметь ключ, которым, если открываешь, никто не скроет, а если закрываешь, то уж никто не откроет». Лишь много лет спустя было замечено, что непонятные письмена состоят из тех же букв, что и слова «угольного порошка» (carbonum pulvere).

Можно ли на основании этих строк считать Бэкона изобретателем пороха? И да, и нет. Нет, потому что состав смеси угля, серы и селитры он мог заимствовать у Марка Грека (если Марк написал свою «Книгу огней» раньше) или других неизвестных нам источников. Да, потому что из множества разнообразных, иногда совершенно нелепых и невразумительных рецептов зажигательных составов Бэкон описал именно тот, который мы называем порохом. По-видимому, Бэкон проверил известные ему рецепты собственным опытом, то есть сделал то, чему он учил других. Да и мог ли этот первый в мире естествоиспытатель поступить иначе? Мог ли великий экспериментатор описать такое чудо, не совершив его своими руками? Тем, кто сомневается в этом, можно ответить словами Бэкона:

«Хотя бы человек, никогда не видавший огня, имел достаточное доказательство, что огонь жжет, портит и разрушает вещи, все же дух его не успокоился бы на таком знании, и он не стал бы избегать огня, пока не положил бы в огонь руку или какой-нибудь горючий предмет и не убедился бы через опыт в том, что он узнал из доказательств. После же опыта сожжения чего-либо дух приобретает уверенность и успокаивается в сиянии истины»,

Значение Роджера Бэкона для дальнейшего развития науки и вообще человеческой мысли огромно. Можно смело утверждать, что многие крупные ученые последующих веков испытали на себе влияние его учения. Например, знаменитый соотечественник Бэкона Роберт Бойль едва ли пришел бы к сделанным им замечательным открытиям, если бы не впитал в себя идеи своего великого предшественника. С работ Роберта Бойля ведут свое начало современная химия и физика («Бойль делает из химии науку»—заметил Энгельс). Он открыл закон, играющий исключительную роль при расчете взрывов. На первый взгляд между этими двумя колоссами, разделенными трехсотлетним промежутком, нет никаких точек соприкосновения. Один был столпом алхимии, другой — ее ниспровергателем. Один был скромным монахом, другой — сыном могущественного графа, владельцем двух поместий, основателем английской академии наук — Лондонского королевского общества. Но раскроем сочинения Бойля, и нам покажется, что его рукой пишет сам Бэкон:

«Я привык рассматривать мнения как монеты. Когда мне в руки попадает монета, я обращаю гораздо меньше внимания на имеющуюся на ней надпись, чем на то, из какого металла она сделана. Мне совершенно безразлично, вычеканена ли она много лет или столетий назад, или она только вчера оставила монетный двор. Столь же мало я обращаю внимания на то, прошла ли она до меня через много или мало рук, если я только на своем пробирном камне убедился, настоящая ли она или фальшивая, достойна ли она быть в обращении или нет. Если после тщательного исследования я нахожу, что она хороша, то тот факт, что она долгое время и многими принималась не за настоящую, не заставит меня отвергнуть ее. Если же я нахожу, что она фальшивая, то ни изображение и подпись монарха, ни возраст ее, ни число рук, через которые она прошла, не заставят меня принять ее, и отрицательный результат от одной пробы, которой я сам подверг ее, будет иметь для меня гораздо большее значение, чем все те обманчивые вещи, которые я только что назвал, если бы все они доказывали, что она не фальшивая».

Мы видим, что идея Бэкона о том, что только опыт является надежным пробирным камнем науки, выражена Бойлем с большой убедительностью и силой. Недаром основанное им Королевское общество приняло своим девизом прямо-таки бэконовское «Nullus in verba» — «Ничего со слов». А полное название английской академии наук было «Лондонское королевское общество для совершенствования естественных наук с помощью опытов». Заметим еще раз — с помощью опытов...

Примерно в одно время с трудами Бэкона появилось еще одно сочинение, называющее рецепт пороха. Автором его был граф Альберт фон Больштедт — фигура достаточно примечательная. Ученый схоласт, крупный теолог, хорошо образованный философ, авторитетный защитник феодальных устоев, носитель высокого церковного сана, он был прозван богословами «Великим». Альберт Великий жил преимущественно в Париже и Кельне, но много путешествовал и всюду был встречаем с большим почетом. Известность Альберта была особенно велика еще и потому, что он был учителем знаменитого Фомы Аквинского — страстного проповедника, писателя, златоуста и идеолога католической церкви.